Иная судьба, как огонёк спички, что зажжён ярким белым днём. Вроде была, горела, теплилась, а кто-нибудь заметил? Другие же так вращают землю башмаками – хоть книги пиши. Вот и появилась книга (очередная, уже четвёртая!) о нашем земляке, о коллеге, который работал, в том числе, в «Черногорском рабочем», о фронтовике, о сидельце, умудрившемся не раз бежать из-под стражи, об учителе, художнике, в конце концов, о человеке, который умел любить так, что, когда жена, будучи на расстоянии, умерла в 1984-м в четыре утра, он проснулся в шесть и, что-то чувствуя, начал писать ей:
«Я знаю: вся твоя дорога
была терниста, но светла.
Так ради бога, ради бога
Мужайся, девочка моя!
И не страшись дороги дальней,
Упала вдруг твоя свеча.
Всегда ль увижу утром ранним
Твои глаза, твои глаза…»
*на фото: 1971 Зинаида Живило -инженер-экономист цеха №3 КЗМП.
*на фото: 1975.МФЖ - художественный редактор ККИ.
Речь о Марке Феодосьевиче Живило, который приходится дядей известной многим в Черногорске Ирине Анатольевне Горской, хранительнице архива семьи. С ней – наш разговор, под шелест страниц нового увесистого тома, документального романа «Склонен к побегу».
- Интригующее название, зовущее с головой уйти в чтение.
- Его нам оставил Марк Феодосьевич - он в зрелом возрасте делал наброски книги своей судьбы, были готовы несколько глав, а также именно это название. В 1953-м Марк обращался к любимой из лагеря: «Я напишу книгу, как только освобожусь… Да, собственно, мы уже начали писать её в своих письмах… Сохрани их! Обязательно сохрани… Мы будем перечитывать их – они до конца наших дней поддержат в нас огонь, которым мы горим уже четыре года!»
А вспоминая прожитое, Марк рассказывал: «Многие слышали от меня эту нашу историю. Многие хотели её описать. Женечка Евтушенко хотел посвятить Зиночке поэму, но… Но честнее всех, пожалуй, мне сказал Константин Симонов: «Н-да, сюжет достойный. Весьма. Но, понимаешь ли, Маркуша, чтобы в полной мере отразить всю глубину вашего… вашей любви – это всё надо пережить. поэтому запомни: никто не сможет сделать это лучше, чем сможешь ты сам. Пиши. Вот как рассказываешь, так и пиши. Оно достойно быть».
- Книга появилась к столетию Марка Живило благодаря вам и младшему сыну дяди - Льву Марковичу. Она о незаурядном человеке, отчаянном и талантливом, дерзком и нежном. Давайте расскажем о нём читателям, которые не знают, кто же такой Марк, - вместо биографии…
- Непростая задача, однако, в самом деле, не зная деталей, вряд ли возникнет интерес и к письмам дяди, в том числе фронтовым, потрясающим своими откровениями и стилем, к нашей книге, в которой столько деталей, столько подробностей о людях и времени.
Начну, пожалуй, с истории любви. Тридцать пять лет прожили вместе Марк и Зинаида, каждый их год смело можно считать за два или три – столько выпало испытаний, вплоть до тюремных.
В июне 1942-го, окончив десятилетку в Магадане, Марк ушёл добровольцем на фронт. Сражался на Курско-Орловском, Смоленском направлениях, Прибалтийском фронте. Трижды был ранен.
*на фото: 1943. В госпитале, а излечении, после 3-го ранения.
Высылал письма, фотографии из госпиталей маме, на которых – друзья-товарищи, медсёстры и он сам – худющий, хлебнувший лиха в боях.
Война заканчивалась. Весной 45-го вышел указ Сталина о том, что сержанты и старшины, получившие три и более ранения, имеют право на досрочную демобилизацию. У Марка было три ранения, один из осколков, застрявший в лёгком, постоянно напоминал о себе. Но его после третьего ранения, полученного в Прибалтике, направили в Горьковское танковое училище.
Одну из справок о ранении он потерял где-то на фронтовых дорогах.
И тогда он решился, как ему казалось, на не совсем серьёзный, с его стороны, шаг - нарисовал эту справку. Успокаивал себя тем, что главное – ордена и шрамы, они под гимнастёркой, можно считать, какие ещё нужны доказательства?
Но в эти доказательства не поверили, было обнаружено, что справка поддельная, и Марка привлекли за дезертирство. В нём поднялась буря протеста: какой же он дезертир, когда ушёл на фронт добровольцем! Он не был согласен с этим обвинением и сбежал из-под стражи, пока проводилось расследование.
Но куда бежать человеку в форме, без документов? Его арестовали и упрятали в Таганку, одну из грозных, мрачных царских тюрем, потому что был побег.
Началось расследование, но Марк совершил побег и из Таганки. За всю историю тюрьмы побегов было – два. Один из них – Марка. Подробности – в нашей книге. Хочу подчеркнуть: совершая побеги, Марк рассчитывал, продумывал всё так, чтобы при этом никто другой не пострадал.
Вырвавшись из застенков, он жил под чужим именем, это была вынужденная мера, чтобы иметь возможность доказать, что он - не дезертир.
*на фото: 1950. Марк Живило, он же Винайда Бубнова- фото из следственного дела после 3-го побега в женском платье 10.05.50.
Однако жизнь в Москве, под чужими документами не привела к свободе, его снова арестовали.
8 мая 1948-го состоялся суд, военный трибунал приговорил его, с учётом двух побегов из-под стражи, к десяти годам лагерей строгого режима.
Первый лагерь, в который его отправили, находился в Барнауле, он писал оттуда маме, писал правдиво, и был с ней честен, очень скучая по одному из главных, любимых людей в жизни.
Сохранились письма с рисунками той поры.
Следующим был КитойЛаг. В этом лагере познакомился с будущей женой Зинаидой, которая, окончив институт, работала в финчасти.
Марка даже на работу не выводили, на обложке его уголовного дела стояло два восклицательных знака – по числу побегов. Он был задействован в культурно-воспитательной части лагеря. Зина пришла туда по распоряжению начальника, чтобы сделать этикетки на бухгалтерские книги.
Им достаточно было побыть рядом, ей - посмотреть, как он работает, чтобы понять, что перед ней, как она сама определила, интереснейший человек, почти «горьковский герой», а не уголовник.
За связь с заключённым Зину жестоко наказали охранники, она была на грани самоубийства. Марк попросил её помочь ему совершить побег, чтобы доказать свою любовь, искренность чувств.
У Зины были длинные косы, которые она обрезала для Марка, чтобы он сделал себе парик. Передала ему свои платья, старые удостоверения для прохода в зону. А он, «поработав» над ними, в образе Винайды Бубновой (так значилось в документах) в женском платье успешно прошёл три поста, покинул территорию лагеря.
У них была договорённость о встрече в посёлке Майском (сейчас это Ангарск), но когда Зина не пришла на третий день, Марк понял, что что-то произошло, и сдался властям.
В книге есть фото заключённого Живило в парике и женском облике. На обороте – надпись следователя. Как Марку удалось раздобыть эту фотографию для собственного архива – вопрос из вопросов!
Суд, который состоялся в июне 50-го после побега, Марк и Зина считали своей свадьбой, открыто заявили об этом в ходе заседания, которое проходило в кинотеатре, при полном зале. Марк после говорил: «На нашей свадьбе было очень много народа».
Зине дали срок 5 лет, но она через 10 месяцев вышла на свободу.
Марк освободился в 1954-м.
После освобождения он получил справку, на уголке которой было написано: «Не является видом на жительство». По ней он не мог получить паспорт, не имел права прописаться, устроиться на работу.
На свободу он вышел с туберкулёзом. Имел десять классов образования, 3,5 года войны, 6,5 лет лагерей. В поисках работы в Черногорске прошёл многие организации города, когда уже почти отчаялся, зашёл в школу № 11, что располагалась на Чайковского. Молодой директор Людвиг Скубиро выслушал его, поверил и решил принять учителем черчения, рисования на полставки. Школа была новая, она открылась в 51-м, Марк увидел возможности для её оформления и приступил к делу, о котором так мечтал – рисовал портреты писателей, лозунги, плакаты, а учителя и ребята специально приходили, чтобы понаблюдать за процессом. Портреты рисовались без набросков, техникой «сухая кисть» - без права художника на ошибку - со стороны это казалось чудом.
К Марку и его урокам стали относиться серьёзно. В 55-м открылся дворец пионеров, и Марк там начал вести кружок рисования и лепки.
Летние дальние, многодневные походы с ребятами – отдельная история. Был, к примеру, поход с девятиклассниками на Всекузбасский туристический слёт, когда ребята, согласно маршруту, 450 километров шли по необжитой тайге и около 600 км сплавлялись на карбасах по Томи.
В газете «Шахтёр» Марк опубликовал свои дневники путешествий с фотографиями и, когда увидел газету, решил: а почему бы не попробовать себя в журналистике, ведь тем самым он бы продолжил дело отца и мамы - они тоже когда-то работали в газетах, печатались.
Он разослал статьи с рисунками о походах в разные редакции, их напечатали.
*на фото: рисунки Марка Живило
Следующим шагом была газета «Советская Хакасия». Много ездил по объектам: на строительство дороги Абакан-Тайшет, на начало возведения ГЭС, наблюдал за становлением многих промышленных предприятий.
Вскоре Марк начал сотрудничать с «Красноярским рабочим», с центральными газетами.
Он стал открывателем жанра «изорепортаж», когда любой текст сопровождался тематическими рисунками со стройплощадок, разрезов. Это были не только зарисовки с мест событий, но и портреты героев очерков.
Редактор газеты «Хакасия» дал рекомендацию для вступления в Союз журналистов СССР, и в 1962 году Марк Живило был принят в профессиональное сообщество.
Друзья уговаривали перебраться в Москву, но он не стал рубить сибирские корни: «Здесь мои герои, здесь я должен жить и работать».
Казалось бы, трудом заработано имя, есть известность, обставлен трёхкомнатный коттедж на улице Черногорской – можно бы и передохнуть.
А он в 1964-м устраивается главным художником Красноярского кукольного театра, с семьёй переписывается, и в 65-м перевозит в Красноярск в однокомнатную квартиру, в новостройках Правобережья. Журналистику не оставил, работал специальным корреспондентом от «Советской России» по Сибири и Дальнему Востоку.
С 1969-го по 1976-й работает главным художественным редактором Красноярского книжного издательства. Без образования и партийности! После – художественным редактором альманаха «Енисей».
Занимает место благодаря таланту, желанию и умению работать - фанатично, без больничных и выходных, будто навёрстывая упущенное.
- Что же с той злополучной справкой, удалось её получить?
- В начале восьмидесятых Марк Феодосьевич обратился за помощью к другу, Михаилу Глазкову, чтобы тот помог сделать запросы в военные архивы. И справки, когда-то им потерянные, пришли. В военных архивах оказались, вместе с документами о ранениях, наградные документы за боевые заслуги.
В июле 83-го, в год шестидесятилетия, Марку Живило был вручён орден Славы III степени, позднее - и другие награды. Прожил он до шестидесяти пяти, последние пять лет – без жены Зины, без мамы, которая ушла ещё раньше…
- В наследство от Марка и Зинаиды остался большой архив, который несколько десятков лет пролежал в его большом письменном столе, - вы рассказывали.
- Его начали собирать родители, дополнили братья, сыновья. А моя работа началась с того, что в 2001-м написала статью в вашу газету «Свеча у алтаря нашей памяти». Уже в самом начале взаимодействия с бесценными документами произошло переосмысление жизненных ценностей и собственной судьбы. Так бывает, когда сам проживёшь ни один десяток лет, наберёшься опыта, другими глазами посмотришь на дорогих и любимых, которые жили рядом, дарили тебе любовь, тепло души, делали мир красивее, ярче, добрее.
Статью писала по собственным воспоминаниям… и допустила неточность - указала, что за подвиги на войне Марк был награжден орденом Красной Звезды. Замечание сделал, прочитав текст, Людвиг Яковлевич Скубиро, его первый руководитель и большой друг. Он подсказал, что в год 60-летия дяде был вручен орден Славы III степени. Я просто обязана была исправить ошибку, публично покаяться.
Эти обстоятельства заставили меня в 2002 году перевезти документы семейного архива, пролежавшие много лет после ухода родных, из Красноярска в Черногорск. Следующие двадцать лет архив изучался, пополнялся новыми материалами - сейчас в нём хранится около девяти тысяч документов, принадлежащих трём поколениям семьи. Фото начала прошлого века, дневники, рисунки, стихи, письма фронтовые, лагерные, написанные из зон строгого режима Барнаула, Китоя, Циммермановки, Ванино.
Сохранились газетные статьи о строителях Красноярской и Саяно-Шушенской ГЭС; очерки с рисунками о дорожниках трасс Абакан–Тайшет, Абаза–Ак-Довурак, которые журналист Живило прошел пешком в поисках героев будущих публикаций. Материалы интересные, можно сказать, уникальные, какую тему ни возьми – в них запечатлена история не только семьи, а всей страны.
- Более двадцати лет вашей кропотливой работы – каждому ли было бы под силу?
- Рассортировав бумаги, разложила их по папкам, а прочитав, решила, что с ними должны познакомиться не только родные, но и люди заинтересованные: журналисты, художники, искусствоведы, работники музеев, краеведы. Так началась моя просветительская работа с архивными материалами. Написала около трёх десятков статей, опубликованных в литературных сборниках, на страницах газет и журналов, стала соавтором четырёх книг.
Параллельно с первыми публикациями организовывала и оформляла юбилейные, тематические выставки рисунков в Черногорске, Абакане, Красноярске.
- Бывала на выставках, профессионалы отзывались о работах, как очень достойных, талантливых.
- Чем больше было выставок, общения, тем чаще слышала отклики специалистов о большой ценности документов, советовавших написать книгу. Но получилось это не сразу. Сначала нужно было уложить, оформить в мыслях сюжет, из обилия материалов выделить важное, главное. Каково было для человека без образования, из лагерей, в зрелом возрасте искать место в жизни?
Для него было крайне важно сохранить имя, заработанное большими усилиями, трудом, талантом. Через много лет об этом он напишет маме: «Я почти перестал собой восторгаться, но имя свое мне не только хочется видеть, читать, я переживаю, когда его нет… Ни деньги, ни слава – ИМЯ!.. И только…Марк Живило».
То поколение - они недоедали, довольствовались минимальными удобствами, но были морально крепкими. Теперь, на мой взгляд, при внешнем благополучии, при несравнимо лучших условиях для жизни, гораздо труднее остаться честным, порядочным человеком. Когда одна умная женщина однажды, в начале 90-х, увидела, какие книги я выбираю своему маленькому сыну, дала мне хороший совет. Нет, она ничего не имела против добрых книг, просто мы с ней разговорились о том, как правильно воспитывать ребёнка в изменившемся мире. Я сделала вывод о том, что надо заложить в человеке всё, что можешь, и отпустить, не мешать. Потому что необходим собственный опыт, иммунитет к жёсткости, безразличию и разным вывихам.
- Поэтому вы сегодня используете все возможности, чтобы рассказать о судьбе дяди молодым, как было и на прошлой неделе в библиотеке, где вас слушали парни из горно-строительного техникума?
- Если хоть кто-то из них возьмёт книгу «Склонен к побегу» (она есть в библиотеке), если после прочтения захочет заказать её для себя, это победа. Это будет означать, что подрастающее поколение задумается, что же такое настоящая семья, что – за словами любовь к женщине, матери, Родине. При этом в книге нет напыщенных слов и нравоучений. Там документальный сюжет и пронзительные, теплейшие письма, лучше которых об отношениях, о происходящем не сказать.
Есть точные сведения: где, когда и сколько мероприятий о Марке Живило проведено; сколько статей опубликовано за двадцать лет. Цифр много, но уместны ли они, когда речь идёт о творчестве, судьбе, о времени?
Свече памяти суждено было зажечь людей, которые, прикоснувшись к документам архива сами, загорались желанием делиться знаниями с другими. Одна из них – Елена Кобец, в недавнем прошлом руководитель проектов в «СУЭК-Хакасия». Она принимала участие в создании сборников, проиллюстрированных рисунками Марка Феодосьевича из 60-х, со статьями о нём. А побывав в 2019-м на закрытии выставки Марка Живило в ДХШ имени Д.И. Каратанова в Абакане, Елена Валерьевна написала мне в СМС - сообщении:
«…Огромное спасибо за приглашение на выставку, нахожусь под впечатлением! Вы объединили вокруг себя и имени дяди многих незаурядных, неравнодушных людей. Казалось бы, память, прошлое… События давно ушли, и многие из современников не церемонятся с тем, что было! А вы по крупицам собираете, «до запятой» храните всё, а потом нам передаёте, объединяете в добре».
Процитирую и человека, глубоко понимающего суть увиденного в творчестве Марка–художника: искусствоведа Ирины Кидиековой о работах, выставленных в «чылтысе» в 2018 году. Она обратила внимание на то, чего никогда не отмечали ранее в своих отзывах профессионалы. Вот её вердикт: «Марк Живило создает психологически насыщенные образы, проявляет себя как мастер композиции. Пространство рисунков-репортажей наполнено жизнью, которую художник понял, глубоко прочувствовал. Важная особенность этих рисунков – изменение художником пропорций человеческого тела, его утяжеление, подчеркнутое укрупнение черт лица, кистей рук. Огрубляя рисунки, художник ищет и находит новые выразительные средства, благодаря которым создает эмоциональный образ жизни: грубой, трудной, требующей невероятных усилий и преодолений. Каждый рисунок: сатира и юмор, пот и кровь. Инициатор, организатор выставки, Ирина Горская, племянница художника, устанавливает незримую внутреннюю связь между нами, зрителями, и Марком Живило, минуя десятилетия. Кульминацией изучения ею архива Марка Феодосьевича, несомненно, станет Книга, пропагандирующая сохранение и приумножение тех богатств, которые она получила по наследству. Марк Живило – явление 60-х годов ХХ века, а человек, который сохраняет, преумножает это явление, открывает его массам, само по себе – явление уже нашего времени. Ирина Горская скрупулёзно разбирается с этим явлением и помогает нам его понять».
После таких слов невозможно было не написать книгу, о которой говорили, которую ждали родные, друзья. Документальный роман на 90% состоит из архивных документов, воспоминаний, писем, фотографий. Есть в романе и подробности о знаменитых побегах Марка Живило из-под стражи. А об истории их любви с Зинаидой ещё при жизни слагались легенды, которые согревали души многих людей, наполняли сердца верой. Подтверждения тому - в воспоминаниях «сидельцев»: Владимира Сосновского в его публикации «Записки. Воспоминания о ГУЛАГе»; Геннадия Беглова в автобиографической повести «Досье на самого себя».
- А что говорят молодые, которые прочитали книгу?
- Приведу слова о романе одного из студентов ХТИ: «Документальный роман оказался открытием для меня. По нему всерьез нужно снимать фильм о сильной и крепкой любви. Любви с первого взгляда, продлившейся долгие десятилетия.
Судьба Марка Феодосьевича и Зинаиды Борисовны мне чем-то напомнила историю любви из романа Булгакова «Мастер и Маргарита», только в реалиях 20-го века. Марк – Мастер, идущий к своей мечте через все преграды, целеустремленно и упорно, временами борясь с системой. Чем искусно подделанная справка - не борьба с системой? Чем побеги - не борьба с системой? Чем любовь, назло всем недругам, - не борьба с системой?
Но он, наш Мастер – Марк Феодосьевич, отличается от Булгаковского, как и его Зинаида - от Маргариты. Он не сдавался, верил! Верил Зине, верил в их любовь. Зина - Маргарита, которая, несмотря ни на что, доверялась ему, была готова ради своего Марка пойти на все, отдать всю себя, без остатка...
Читая роман, я впервые почувствовал, что со мной, именно со мной, герой разговаривает со страниц книги (особенно в главе «Опять Таганка»). Разговаривает так, будто сидит передо мной, лицом к лицу, - будто мы знакомы с ним всю жизнь. Казалось, что он знает о тебе больше, чем ты сам о себе.
«За каждым успешным мужчиной стоит великая женщина…» - такой была Зинаида Борисовна! Благодаря её любви Марк стал известным художником и журналистом, любящим отцом - примером для подражания будущим поколениям.
И все-таки он - Мастер… Мастер своей судьбы».
***
Документальный роман «Склонен к побегу» получил первое признание общественности в литературных кругах, принёс авторам, Ирине Горской и Льву Живило (младшему сыну Марка), национальную литературную премию «ЗОЛОТОЕ ПЕРО РУСИ», о которой сообщили в октябре 2023 года в Москве. Премия вручена за высокое мастерство и за сохранение исторической достоверности.
Ирина Горская не склонна преувеличивать свою роль в семейной истории. Она просто считает, что корни рода надо знать каждому. Чтобы сравнить, как и чем жили люди раньше, и чего достигли вы. Чтобы извлекать житейские уроки, находить крупинки доброго, позитивного. Чтобы пришло понимание: даже в самые серые, а то и чёрные времена люди умели любить, находить красивое, оставаться порядочными. Стоит лишь внимательнее всмотреться в туманное прошлое, открыть забытые фотоальбомы, разобрать содержимое старых письменных столов.
Подготовила Марина КРЕМЛЯКОВА,
фото автора и из архива Марка Живило
«ЧР» № 4 от 23 января 2024г.