6 апреля исполнится 60 лет со дня

образования органов предварительного

расследования в системе МВД России. Хотя

исторически считается, что следственным

органам уже не одна сотня лет. Ещё Петр Первый

в 1713 году издал указ «О создании следственной канцелярии». Она-то и стала предтечей нынешних следственных органов.

Кто из нас не смотрел сериалы «Тайны следствия», «Улицы разбитых фонарей» и прочих, где бы показывалась работа следователя. Но насколько телеверсии соответствуют реальной жизни? Об этом и многом другом мы поговорили с руководителем следственного отдела ОМВД по Черногорску Анной Садовой.

Не молчите, сообщайте!

 – Анна Егоровна, проясните момент: есть следователи в полиции, есть Следственный комитет, есть следователи ФСБ. Зачем такое разнообразие? В чём смысл?

– В ст.151 УПК закреплена подследственность категорий уголовных дел за каждым органом государственного уп­равления. Следователи МВД занимаются расследованием уголовных дел нашей категории, то есть тяжкие телесные повреждения, ДТП с причинением тяжкого вреда здоровью и со смертельным исходом, практически все имущественные преступления: кражи, грабежи, разбои, вымогательства, мошенничества. Плюс есть категория дел против порядка управления государством, против суда, т.е. те же самые заведомо ложные показания и т.д., в принципе, у нас большой объём статей, по которым мы уполномочены проводить процессуальную проверку, а в дальнейшем предварительное расследование.

И мы не можем выйти за эти рамки, например, не имеем право расследовать убийства, какие-то коррупционные преступления, то есть всё то, что является направлением деятельности других органов.

– А кто занимается расследованием дел, связанных с жестоким обращением с животными? К сожалению, мы нередко сталкиваемся с убийством, отравлением, избиением собак и кошек. И порой создаётся впечатление, что статья в уголовном кодексе есть, но она не работает.

– Это зависит от квалификации ст. 245 УК РФ. Если часть первая, то делом занимается дознание, если вторая и третья, – то следственный отдел. По этой статье мы не так часто расследуем уголовные дела. Но у нас были случаи, когда направляли уголовные дела в суд по данной статье. На моей памяти, а я здесь работаю с 2016 года, было два таких уголовных дела, в одном случае собаке были причинены увечья, во втором собаку убили. Мы расследовали дела, направили в суд, и он вынес обвинительные приговоры и осудил людей на реальные сроки.

Так что статья это рабочая, другое дело, что далеко не всегда выявляются такие преступления, они относятся к категории латентных. Люди не всегда заявляют в полицию о жестоком обращении с животными, нередко считают, что «ну, убили, так убили – это же животное». Но есть люди с активной жизненной позицией, они сообщают в дежурную часть о фактах жестокого обращения с животными, убийствах, и мы проводим проверку.

Сложность заключается ещё в том, что не всегда удаётся доказать преступный умысел на жестокое обращение, на причинение особых страданий.

– Увы, но нередко считается, что подавать заявление в таких случаях бессмысленно, в полиции только отмахнутся, «мол, подумаешь, какая-то собака!» А ведь это может быть лишь первым звоночком. Практика показывает, что нередко садисты, маньяки, убийцы начинали именно с беззащитных собак и кошек.

– Согласна. Озлобленность, какая-то физическая неудовлетворённость, которая получает разрядку при насилии над слабой жертвой, нередко сначала выплёскивается на беззащитного котёнка или собаку, а потом идёт по восходящей. Сначала под удар попадают дети, потом взрослые люди.

Если говорить о тех личностях, которые нами были привлечены к ответственности и впоследствии осуждены, то это далеко не добропорядочные граждане. Это люди, у которых было криминальное прошлое, причём ранее они привлекались за насильственные преступления. Для них применение силы и жестокости, что по отношению к животным, что по отношению к людям, – норма.

Поэтому, конечно, если становится известно о фактах жестокого обращения с животными, истязаниях, необходимо заявлять в полицию. Мы всегда говорим, что нельзя оставаться безучастным, молчать, если знаете о преступлении, о любом. Равнодушие порождает эскалацию насилия.

Ведь как часто в нашей практике, когда мы расследуем дело, связанное с тяжким вредом здоровью, в ходе следствия выясняется, что соседи давно знали о проблемах в семье, слышали крики и грохот, но никто не подумал заявить в полицию, вызвать наряд. Всё у нас стало как-то не по-человечески.

– Но ведь тут возникает ещё вопрос доверия к правоохранительным органам. Если человек раз заявил, два, и увидел, что полиция никак не реагирует, то в дальнейшем он вряд ли будет обращаться с сообщением. Либо иной вариант, человек сообщил о преступлении, полиция расследовала, а в суде дали мягкий приговор или условно осудили. И потом тот самый добропорядочный гражданин получает проблемы от вышедшего на свободу преступника. Да и, мягко скажем, полиции в городе не хватает. Раньше ходили пешие наряды ППС, ездили машины, сейчас их нет.

– Есть и такие факты, человеческий фактор никто не отменял. Но при этом хочу отметить, что, с одной стороны, всё же есть рост доверия к полиции, по сравнению с 90-ми годами. А с другой, мы видим, что заявлений стало регистрироваться меньше, и это говорит о том, что число нарушений закона снижается. И это свидетельствует о том, что или правосознание граждан поменялось в лучшую сторону, или наша профилактическая работа стала давать положительные результаты.

 

Самые доверчивые люди – в россии

 – Да, статистика говорит о снижении, за исключением, пожалуй, мошенничеств в сфере высоких технологий.

 – Это наша общая беда. То ли люди у нас такие доверчивые, что по звонку неизвестного человека готовы расстаться с последними деньгами, то ли преступники такие изобретательные.

Мы ежедневно проводим профилактику интернет-мошенничеств. Любой гражданин, который приходит к нам в отдел вне зависимости от того, к кому он обратился – к участковому, в миграционную службу или в ГАИ, обязательно получает памятку, как не попасть на удочку мошенников. Еженедельно проводим рейды, когда всем отделом идём по домам и организациям и рассказываем, объясняем, предупреждаем.

Самое обидное для нас, что часто люди, которые профилактируются нами по три, четыре, пять раз, снова приходят к нам с заявлением об очередном мошенничестве, совершённом в их адрес. И тут уже я не могу сказать, что мы плохо работаем, человек сам должен всё же отдавать себе отчёт в действиях.

– Я много лет уже слежу за этой темой и меня поражает, что часто люди верят мошенникам, всем этим «сотрудникам безопасности банка», «следователям из Москвы», и при этом в открытую врут реальным полицейским, реальным сотрудникам банков! Людям, которые хотят помочь спасти их же деньги. Как так? Это что в голове творится?

– В том и дело, что такие потерпевшие часто сами не могут пояснить, что с ними происходило. У нас есть предположение, что у мошенников работают настолько первоклассные психологи, которые могут уговорить почти кого угодно. Эти мошенники могут затронуть какие-то такие струны в человеке, что он становится, как зомбированный. Буквально по телефонному «щелчку» жертва идёт в банк, берёт кредит, скрывает от сотрудников банка настоящую цель и переводит деньги преступнику.

По каждому заявлению о мошенничестве мы обязательно встречаемся с агентом банка, который оформлял кредит, и спрашиваем, что заявитель указал целью кредита. Больше того, сейчас банки тоже активно работают на поле профилактики, если человек оформляет кредит, его предупреждают о мошенниках. Если переводит большую сумму денег, то тоже выясняют, на какие цели, кому перевод. Но жертвы мошенников обманывают сотрудников банка и идут к банкомату переводить деньги. Бывает, что за один сеанс человек совершает по 50 операций! Раз за разом переводит деньги на указанный мошенниками счёт и начинает думать лишь тогда, когда деньги у него заканчиваются.

Потом, конечно, идёт в полицию, но мы не всесильны. Где-то удаётся помочь, но далеко не всегда, потому что, как правило, деньги уходят на счета в банках государств, с которыми у России нет сотрудничества и взаимодействия. Поэтому вернуть деньги потерпевшему очень сложно.

На прошлой неделе пожилой женщине позвонили мошенники, она перевела все сбережения, которые у неё были на карточке. Мошенник ей говорит, мол, продай квартиру. И она идёт к риэлтору, начинает действия по продаже квартиры, и только потом до неё доходит, что так делать нельзя.

Был случай, когда женщина на протяжении двух месяцев объехала все банки Хакасии и везде брала кредиты! И каждый день переводила деньги мошеннику. Только когда ей в последнем банке отказали в кредите, до неё дошло, что она что-то делает не так. Общая сумма ущерба в том случае была более двух миллионов рублей. И это при том, что женщина на пенсии.

– Меня давно уже удивляет, как так банки оформляют кредиты? Тут работающий, среднего возраста человек не может сто тысяч получить, а пенсионерам миллионы дают!

– Нас тоже интересовал этот вопрос. Часто получается так, что люди становятся заложниками собственной материальной скромности. Пенсионер никогда прежде не брал кредитов, то есть кредитная история чистая, у банка нет оснований ему не дать взаймы. В общую базу данных кредитных историй записи поступают не сразу, то есть у человека есть время взять кредиты в разных банках, и там будут считать, что история чистая, хотя на самом деле это не так. Вот и получается, что пенсионеру с малым доходом в общей сложности удаётся набрать кредитов на сотни тысяч, а то и миллионы рублей. 

– Нередко приходится слышать, что обманывают сплошь пенсионеров или девушек. Между тем, изучая вашу статистику, так и не смогла выделить какую-то особую группу риска. Она вообще есть или под удар может попасть абсолютно каждый?

– По моим наблюдениям, никаких возрастных, гендерных, социальных различий нет. Жертвами становятся мужчины и женщины, молодежь и пенсионеры, люди с высшим образованием и без образования. На мой взгляд, единственным критерием может служить способность к критическому мышлению. Если она есть у человека, то его вряд ли обманут, если же нет, то риск велик.

Тем не менее, можно говорить, что проблема интернет-мошенничеств актуальна именно для России. В Азии, западных странах эта тема не столь значима. У нас же, видимо, люди такие добрые и доверчивые.

Дозвоны от мошенников идут абсолютно всем. Сотрудники полиции тоже не застрахованы от этого. И мне не раз звонили «сотрудники банков».

 – И что вы делали в таких случаях? Сообщали в полицию?

 – Как правило, мы должны сообщить в дежурную часть о покушении на совершение преступления и передать номер телефона звонившего.

Так как я человек опытный, то в диалоги не вступаю, знаю, что ни сотрудники банков, ни «следователи» мне звонить не могут, просто кладу трубку.

– Мне тоже звонили не раз, и я тоже просто сбрасывала вызов. Но всегда мучал вопрос, а надо ли вам сообщать телефон потенциального мошенника?

– У нас приходит очень много сообщений такого плана. Профилактика работает, большинство людей не выполняет указания мошенников и, повинуясь своему гражданскому долгу, считают нужным поставить нас в известность. Это правильно. Ежедневно на телефон дежурной части поступают десятки таких звонков.

Там, где мы усматриваем признаки преступлений, то есть покушение, когда озвучивается сумма, которую мошенник просит перевести ему, то возбуждаем уголовные дела и расследуем. Там, где просто возникло подозрение, что звонили мошенники, но никаких действий по перераспределению денег в пользу мошенника не производилось, то такие дела списываем в архив.

– А есть ли какая-то общероссийская база данных телефонных номеров мошенников?

– Такая единая база есть, и она постоянно пополняется. Поэтому, если вы получили подозрительный звонок, то всё же лучше, если сообщите об этом в полицию. Можно по телефону, можно через электронную форму на сайте МВД.

Аналогичным образом ведётся единая база данных по номерам банковских счётов, на которые граждане переводили деньги мошенникам. И у нас есть уголовные дела, где по совпадениям телефонных номеров и номеров карт, на которые переводились деньги, насчитывались полторы-две тысячи возбуждённых уголовных дел! То есть по полторы – две тысячи людей пострадали от человека, который использовал один номер телефона и одну банковскую карту для обмана. Представляете, какие денежные средства такие люди зарабатывают незаконным образом!

– Заметила, что в последнее время стало очень много обманов при вызове девиц лёгкого поведения. С чем это связано?

– Сегодня в цифровую среду переходят многие ресурсы, в том числе и проституция. Сейчас уже девушки на трассе не стоят, всё идёт через интернет. Это можно понять, удобство, скорость, анонимность. Мошенники тоже об этом знают и пользуются.

Здесь примечательно другое, как правило, заявители довольно солидные, семейные мужчины, а ведь в случае совершения мошенничеств мы в обязательном порядке проводим профилактическую беседу с коллективом организации, где работает жертва преступления. Конечно, имён мы не разглашаем, но сам факт того, что приходят полицейские и ведут беседы на такую довольно щекотливую тему, мне кажется, должен предостеречь будущих любвеобильных граждан от использования таких ресурсов. Что хорошего, если в коллективе все начнут коситься друг на друга, подозревать, предполагать. Зачем усложнять жизнь себе и другим?

 

Следователь - это призвание

– Ваша работа связана с довольно тяжёлыми вещами: вы с преступниками, с жертвами, то есть людьми, которые находятся, мягко скажем, в не совсем нормальных условиях. Как удаётся вам, вашим следователям, сохранять в себе человечность? Не ожесточиться, не стать равнодушным? Или профессиональное выгорание настигает всех?

– Наверное, нужно иметь призвание. Я тоже была следователем, и было непросто. Категории людей разные, бывает, можно и подозреваемому посочувствовать, и жертву возненавидеть. Но здесь главное не допускать много эмоций, нужно понимать, что на работе в первую очередь надо быть профессионалом. Наша главная задача – восстановить социальную справедливость. Для этого нужно выслушать обе стороны: и потерпевших, и подозреваемых. Исходя из общей картины вынести решение, было ли совершено преступление, и если да, то доводить материалы дела до суда.

Мы работаем на результат. Поэтому где-то приходится закрываться от негативных эмоций, где-то от чувства жалости, от симпатии к подозреваемому. Но при этом, я всегда была уверена в том, что мы должны оставаться человечными. Нужно понимать, что подозреваемый, преступник – это тоже люди. Ошибиться в жизни может каждый. Как говорится, от сумы и тюрьмы не зарекайся. В конце концов, за решёткой оказываются водители, совершившие ДТП, в которых погибли люди. Как правило, водитель не сознательно устраивал аварию, и в такой ситуации может оказаться каждый.

Уверена, нельзя повышать голос и оскорблять подозреваемых или жертв преступлений, как бы они не выводили вас из себя. Нужно держать себя в рамках. Нельзя принимать чью-то сторону, давать волю эмоциям. Это непросто, но мне кажется, что нужно любить свою работу, и тогда получится выдерживать этот баланс и прессинг.

– Логично вытекает вопрос: какими качествами должен обладать следователь?

– Гиперответственность, усидчивость, методичность. При этом должен быть человечным, уметь слушать и понимать другого.

Когда ты приходишь на работу в полицию, то первое время действуешь по определённому шаблону, потом уже начинаешь разбираться в окружающем, делать свои выводы и выстраивать свою линию поведения.Со временем, какие-то люди становятся чёрствыми, отмахиваются от всего. Но я для себя поняла, что работая, нужно сохранять в себе нормальные человеческие качества.

Нужно уметь разговаривать с людьми, будь то потерпевший или подозреваемый. Нередко среди них одинокие люди, им нужно с кем-то поговорить, чтобы кто-то их выслушал. Не надо торопить человека, пусть скажет о наболевшем. В какой-то мере, следователь должен быть хорошим психологом. Поговорить, успокоить, объяснить, что привлечение к ответственности, это ещё не конец жизни. Это просто сложный этап. Ты совершил преступление, должен понести наказание, но дальше всё в твоих руках, жизнь ещё можно изменить к лучшему. Нужно сделать грамотные выводы из случившегося. Хотя, если честно, таких людей немного, больше к нам приходят рецидивисты, для них противоправное поведение – это система.

Следователь должен быть работоспособным. Мы работаем ненормированно. И в выходные дни, и в будние засиживаемся до полуночи. Может, это и неправильно, но для нас работа на самом деле становится образом жизни.

Раз в месяц я могу позволить себе не прийти на работу в воскресенье. Для ребёнка счастье, когда мама дома, может приготовить что-то вкусное, побыть целый день с ним. Это, конечно, не все выдерживают. К тому же, даже дома в голове всё-равно вертятся мысли: а как там на службе, а что там происходит?...

У нас не бывает так, что закрыл дверь на ключ, ушёл из отдела, и голова очистилась. Нет, мы всё время готовы к тому, что в любой момент могут вызвать на службу, телефон всегда под рукой.

– Но при этом, как я заметила, среди следователей большинство женщин. Так?

– Да. У меня по штату 27 сотрудников вместе со мной, из них только трое мужчин. Почему парни не задерживаются в следствии? Думаю, потому что здесь нужна дотошность, усидчивость. Оперативник большей частью в движении, мы же сидим за компьютером, скрупулёзно собираем факты, это больше женская черта. Не скажу, что у нас бумажная работа, она живая, но требующая кропотливости.

 

Услышать другого

– На мой взгляд, всё же в последние годы отношение к сотрудникам полиции со стороны людей стало меняться в лучшую сторону. В 90-х, начале 2000-х, мне кажется, их больше боялись, чем доверяли. Что говорят ваши наблюдения?

– Я думаю, что положительные изменения есть. Когда я пришла работать в полицию, то на службе ещё были следователи, работавшие в 90-х, и нередко встречалось такое отношение к подозреваемым, которое мне не нравилось. Для них эта категория людей была просто «жуликами», «недочеловеками», с соответствующим пренебрежительным отношением.

Сейчас такого нет. Исчезла та озлобленность, сотрудники стали выдержаннее. Возможно, просто поменялись люди, возможно, своё слово сказало повсеместное внедрение видеонаблюдения. Когда человек знает, что все его слова, все действия пишутся на камеру, он всё же старается сдерживать себя. И это полезно всем сторонам: и следователям, и потерпевшим, и подозреваемым.

Плюс, мне кажется, раньше люди больше боялись сотрудников полиции, отсюда тоже была напряжённость в отношениях. Сейчас, если человеку что-то не понравилось, он тут же идёт в прокуратуру и пишет жалобу. Это, пожалуй, тоже дисциплинирует сотрудников.

Когда я пришла сюда работать в 2016 году, то количество жалоб на следователей, полицейских других отделов было гораздо больше, чем сейчас.

– Вы не раз говорили о человечном отношении к подозреваемым. Но ведь они разные бывают. Встречаются целые семьи воров и грабителей. Или вы всё же надеетесь, что беседами удастся вырвать кого-то из этого воровского цикла? И вообще, в чём причина, что поколениями идут на зону?

– Так сказать, династии преступников, увы, не редки. Мама сидела, бабушка сидела, теперь дочь или сын под следствием. Можно, конечно, на генетику всё столкнуть, но я думаю, тут большую роль играет социальное окружение. Общество очень жестоко, особенно дети. И если у ребёнка мать или отец сели, то ровесники начинают издеваться, дразнить своего приятеля, что, порой, приводит к ожесточению и толкает его на преступный путь, как месть своим обидчикам, обществу в целом. Такой вот замкнутый круг. И такое поведение свойственно не только детям, но и взрослым.

Заметьте, часто общество ставит клеймо на детях из неблагополучных семей. Ах, у тебя мама пьёт, значит, сам станешь алкоголиком! По сути, общество само сначала делает из подростка изгоя, обрекает его на совершение противоправных поступков, а потом возмущается, как же так?!

Повторю ещё раз, нужно всегда оставаться человечными. Не нужно осуждать того, кто и так попал в сложную ситуацию, если уж не можете помочь, то хоть не травите, не пренебрегайте человеком. Мы хоть и говорим, что у нас общество равных возможностей, но все же прекрасно понимают, что это не так. Разные семьи, разные доходы, разные отношения в семье и моральный климат. Если тебе повезло больше, не нужно ставить это себе в заслугу и топить того, кому повезло родиться в неблагополучной семье.

 

Особый вопрос – дети

– В советских книгах, фильмах нередко встречались истории об участковых, сотрудниках детских комнат милиции, благодаря общению с которыми трудные дети переставали быть трудными. Сейчас с этим иная ситуация, сотрудников ПДН почти нет, участковые загружены работой на круглые сутки. Так как же растить законопослушных граждан?

– Я всё же считаю, что главное воспитание идёт из семьи. Родители должны давать и прививать навыки добропорядочного образа жизни. Причём, объяснять ему понятным языком, а не как отвлечённые понятия.

Например, сегодня можно курить вейпы. Можно, конечно, рассказывать о вреде здоровью, но подростки такие беседы слушают крайне невнимательно. Лучше объяснять конкретно. Мол, смотри, сегодня ты хочешь быть, скажем, водителем такси, и тебе всё равно, что за курение вейпов поставят на учёт в ПДН. Но через два-три года ты можешь поменять мнение, решишь стать военным, пожарным, полицейским, а всё – шанс упущен. В ведомственный вуз уже не поступить, если есть отметка о постановке на учёт в ПДН.

Страшен своей силой стадный инстинкт, который очень силён в подростковой среде. Даже ребёнок из хорошей семьи в группе ровесников может совершить правонарушение, поддавшись общему настроению. К примеру, мы расследовали дело в отношении группы девочек, которые ходили в гипермаркет и воровали там губную помаду. Дети из хороших семей, карманные деньги выдавались, им было просто весело воровать. Когда производили обыск в квартирах, то нашли много украденной косметики, причём, у значительной части даже не была вскрыта упаковка. Понимаете, девочкам важна была не сама косметика, а кража. Вот, что страшно. 

Своей дочери я говорю, что, конечно, ты уже взрослая, сама решаешь, как поступать. Но учти, если произойдёт правонарушение, мама тебя прикрывать не будет, к ответственности тебя привлекут, как и любого другого человека. И как тебе тогда станет жить?

– В целом, детская преступность растёт или падает?

– Сложно сказать, чёткой тенденции нет. То отмечаем рост, то падение.Тут ещё нужно учитывать, что подростковая преступность имеет сезонный характер. Чем теплее на улице, чем больше свободного времени, тем больше преступлений совершается. Поэтому весной мы начинаем активно проводить профилактические мероприятия.

Плюс у нас есть институт наставничества, когда к трудному подростку прикрепляется сотрудник, который посещает раз в месяц ребёнка, проводит с ним беседы. Также проводим единые дни профилактики, когда приходим в школы, техникумы, и сотрудники из разных отделов рассказывают об ответственности за те или иные противоправные деяния.

– Ребята, с которыми вы беседуете, уже довольно взрослые. А как часто бывает, что вы делаете для них открытия? Мол, и кто бы мог подумать, что за тот или иной поступок можно схлопотать серьёзные проблемы?

– Вы знаете – часто! В процентах 90. Подростки в 16-17 лет считают, что нет ничего страшного, взять сотовый телефон у своего сверстника и не вернуть его. Отдать, только когда приехали сотрудники полиции. Они не понимают, что совершили преступление.

Какое-то чувство вседозволенности и инфантильность. Они уверены, что бы они не сделали, им за это ничего не будет. Они же дети! Тут, конечно, во многом вина бесконтрольного интернета, где ради привлечения внимания снимают и выкладывают ролики очень сомнительного содержания.

Убийства, изнасилования – тут они понимают, что этого делать нельзя. Но вот что касается краж, угонов – здесь не видят ничего страшного. Так, повеселились! Потом, когда наступает ответственность, удивляются – за что?

Конечно, сотрудники полиции проводят профилактику среди несовершеннолетних, но главное, чтобы в семьях воспитывалось законопослушное поведение. Не устану повторять: всё или почти всё идёт из семьи.

Валентина КОРЗУНОВА,

фото из архива Анны Садовой

«ЧР» № 25 от 4 апреля 2023г.