У кого-то в три года – безоблачное, заваленное игрушками детство, а Наташу Соколову в этом нежном возрасте определили в детдом – мама не захотела больше жить и оставила пятерых детей, мал мала меньше, на произвол судьбы. Дальше история девушки имела взлёты, обнадёживала… и всё-таки покатилась под горку. Из родного Мурманска юная Наталья угодила в колонию Вологды, а после – в исправительный центр Пригорска. Из-за наркотиков.
В разговоре мы пытались понять: где точки, события, которые выбили из жизненной колеи? Что у хорошей, активной девчонки пошло не так?
- Кирпичное здание, яркие фонари ночью, охрана – ну почему?
- Первый срок получила за хранение и употребление наркотиков – четыре года условно. Как и многие «друзья по несчастью», мягкий приговор не оценила. Через два года после суда снова приговор: шесть с половиной лет реального срока. На днях, одиннадцатого февраля, случилась долгожданная дата: остался год до конца срока. А начало и большая его часть прошла в Вологде, в исправительной колонии номер один, которую там называли копейкой. Здесь, в Пригорске – на принудительных работах.
- То есть?
- Нас трудоустраивают на воле. Сами ездим на работу (я устроена на пищекомбинат), с 9 до 21 часа можем выезжать в город, многие снимают квартиры, кто-то находит подработку. А ночуем в Пригорске, в исправительном центре. Перед освобождением готовимся к обычной жизни, с некоторым послаблением режима. Иначе – беда.
- У каждого есть самые ранние воспоминания из детства. Какие они у тебя?
- Помню, из детдома повезли в санаторий, сопровождающим был мужчина-воспитатель. Когда стояли на вокзале, я увидела маму с ребёнком и так зарыдала, раскричалась, забилась от безысходности… помню, как сейчас. Стало обидно, больно, непонятно: почему со мной какой-то дядя, а не мама. Тоже хочу маму! Сопровождающий, наверное, очень испугался, не знал, что делать.
Ещё в памяти всплывает, как мама зашла, поцеловала нас всех и ушла в кухню. А мы остались играть - старшая сестра Лена, младшая Катя, старший брат Серёжа, маленький Алёша. Его, кстати, усыновили, мы не знаем, где он.
- Что же случилось в жизни вашей мамы…
- Когда мы стали старше, узнали, что у папы ещё четверо детей, мы с ними познакомились в детдоме. Он жил на две семьи, может быть, мама не выдержала этого, теперь ответа не найти.
- О детских домах рассказывают много жёсткого, мол, там попробуй выживи. Что как бы ни стремились прививать там ребятне какие-либо навыки, всё равно это к жизни не готовит.
- Наш детдом в городе Апатиты Мурманской области был, я бы сказала, отличный, показательный. Щедрые спонсоры помогли обставить комнаты, не было проблем ни с едой, ни с одеждой. С нас спрашивали жёстко, не разрешали ничего дурного вроде пререкания со взрослыми, курения. Я занималась лёгкой атлетикой, ходила в кружки - была одной из активисток, мне там было комфортно. Маму на десять лет заменила воспитатель Галина Ивановна. Она всегда была рядом, когда что-то случалось. Поговорит, выслушает. Никогда не осуждала ни за что, даже если был повод. Ей важно было расспросить, выслушать, объяснить, что-то по-доброму посоветовать. Если была ситуация «он меня не любит!», просила успокоиться и посмотреть на парня со стороны, внимательнее: «Ещё неизвестно, нужен ли он тебе?».
Именно из этого детского дома в девяностые мы ездили в Швецию с гостевыми визитами в семьи. Была такая программа, когда иностранцам предоставляли возможность познакомиться с ребятами, которых они хотели бы усыновить. Я с сестрами и братьями (вчетвером) ездили в одну и ту же семью четыре раза. Переживали, волновались: нам ведь говорили, что там будут мама, папа, а мы не знали, что это такое.
Встречали нас очень хорошо, мы чувствовали, будто это наша семья. Уезжали – плакали и они, и мы. На следующий год нас снова приглашали. Тем временем одну девочку из нашего детдома удочерили, все надеялись, как она, обрести семьи. И мы – тоже. Помню, как показывали иностранцам, что такое пельмени. Встали все возле стола – и ну лепить. Нахохотались! В целом нас, детей, удивила там атмосфера – жизнерадостная, яркая, наполненная улыбками. Но в очередной раз нас не позвали - сказали, что какое-то горе случилось в той семье, связь оборвалась. Мы как будто опять потеряли семью.
- Когда был выпуск из детдома?
- В 98-м году окончила девятый класс, меня отправили на учёбу «по месту жительства», в Мурманск. Приехала – Господи, я не знаю этот большой страшный город!
Огромный минус детдома – детей не готовили к свободной жизни за его пределами. Меня оставили в общежитии училища и уехали. Я, наверное, дня два выла от отчаяния – оставили, и делай, что хочешь. Общага была, как притон, не могла понять, что происходит. Убогая мебель, пьянки, крики, драки, и мне – шестнадцать лет.
В этом общежитии жили выпускники разных детдомов, интернатов – дети-сироты. Были ребята из неблагополучных детдомов. Курили, пили, что только не вытворяли. Попала там в компанию девчонок - мне же надо было с кем-то общаться. Попробовала в 16 лет наркотик. Думала, не будет ничего страшного. Даже не знала тогда, что это такое, вышла «в белый свет» образцовой. И вот он случился: переломный момент, к которому не была готова.
Вызвали через некоторое время к социальному педагогу, она попросила показать руки, а они исколоты. Так впервые положили в наркологическое отделение.
Месяц провела там, но это ничего не изменило. Там находишь друзей по несчастью, и потом эти приятели тебя достают пуще прежнего.
Наркотик – это психологическая, а не физическая зависимость. И они умеют ждать. Не зря говорят, что бывших наркоманов не бывает.
Если же всё-таки хочешь бросить наркотики, надо поменять в своей жизни всё. Город, друзей. Начать с нуля, тогда есть шанс. И очень важно иметь желание. Если его нет… свинья везде грязи найдёт.
- Первый срок не пошёл впрок. Почему не испугалась, не остановилась?
- После того жуткого общежития, по окончании учёбы сошлась с парнем, он – тоже…
- Такое ощущение, что ты прыгнула вниз, подальше от нормальной жизни, от хороших людей и общалась, строила отношения именно там.
- Так случилось, это правда. С этим парнем, искорёженным пороками, не было будущего.
Вскоре старшая сестра сообщила, что умер мой 11-месячный любимчик – мой племянник, её сын. Позже выяснилось, что мальчишку лишил жизни любовник сестры – тот криками мешал пить. А через некоторое время уничтожил и её.
- Наташа, вверх пробовала смотреть, солнце видела?
- Нет. Всё было серым и владело одно желание. Но после тех двух трагедий я ушла от парня, ничего не объясняя, нашла на это силы, что-то во мне щёлкнуло. Сама перемучилась, решила – хватит. Твердила себе, что жить так больше не хочу.
Получила комнату от администрации Мурманска и начала жизнь с чистого листа. Работала в ларьке.
- И вдруг…
- В 2014-м сошлась с мужчиной, который сидел 10 лет, его друзья рассказали, как заработать «лёгкие» деньги… и завертелось. Меня задержали, за это и была первая, условная статья. К тому времени появилось много знакомых из определённого круга. Они не давали прохода: звонили, прилипали, толкали на плохое. Ужас в том, что они, как ни скрывайся, всё равно найдут, рано или поздно встретишь одного, другого.
Если абсолютно честно, я дошла до такой грани, что реальный срок приняла чуть не с благодарностью.
- И так бывает?
- Когда дают срок условно, думаешь – а, пронесло. Дают год или два – и за это время многие ничего не успевают понять. Девчонка отсидела год. Вышла, а до дома, до своих двух детей не доехала – нашли на улице с передозировкой...
Я за решёткой оказалась так. Звонит дальняя знакомая:
- Мне так плохо, не можешь помочь?
- Не занимаюсь этим, отдыхаю после работы, не звони!
Та давай обрывать телефон, умолять. Я созвонилась со старыми дружками и поехала. Было предчувствие: что-то не так, сейчас влетит полиция. Прям была готова, не боялась. Наверное, просто устала от беспутной жизни.
Когда начала провожать знакомую, вручив ей то, что она просила, у двери говорю:
- Сейчас влетят полицейские?
- Нет, Наташа!
Оказалось, что это была контрольная закупка. Женская интуиция не подводит!
- Жизнь невозможно пережить заново. И всё же, если б в 16 лет – сегодняшние мозги, как себя вела бы?
- Много думала об этом. Меня хорошо воспитали в детдоме, меня там отогревали, берегли. Но не научили говорить «нет», не рассказали о такой страшной беде, о чудовищной зависимости. Я искренне думала, что «попробовать» - это безобидно. А потом ну-ка выпутайся из боли, горя, из такой вот судьбы. Нас учили быть добрыми, отзывчивыми, никого не обижать… Вот я и не обижала отказами. Не хватило того, что есть сейчас – внутреннего стержня, силы. Надо было обойти ту ужасную компанию из общежития, лучше побыть одной. Нужно было уметь разбираться в людях. Не умела!
Только в колонии, через годы после того, как туда попала, вдруг пришло ощущение, что жизнь – цветная, а не серая. И не надо её чем-то подменять. А можно просто жить.
Здесь, в исправительном центре, познакомилась с мужчиной, который тоже отбывает срок, он родом из Красноярского края. Дождусь его освобождения, мечтаем о простой и хорошей семье, хотим ребёнка, чтобы отдать ему нерастраченное, чтобы рос счастливым, с мамой и папой. Ради его здоровья бросила курить. Это тоже непросто, но человек может всё, если есть цель!
- Пусть всё получится. А что сделаете, чтобы вашего самого дорогого человека, ещё не рождённого ребёнка, не коснулась та беда, что приключилась с вами?
- Если говорить, что это плохо, он не поймёт, наоборот, станет интересно, почему это запрещают.
Я бы села с ним или с ней наедине, начала спокойный разговор, что есть наркотики, сигареты, алкоголь. Что это плохо влияет на судьбы людей, на организм, что за это есть статьи и наказания, ты можешь потерять много лет жизни. Что от этого погибают. Уж поверьте, нашла бы слова, чтобы до пяток пронзили и человек бы понял, как это мерзко, низко, недостойно.
Мне 39, и можно ещё многое успеть. Очень хочу нормальной жизни.
- Не могу не спросить о судьбах тех ребят, что воспитывались вместе с вами в детдоме. Как они?
- Практически все начинали с трудностей. Многих уже нет в живых. Когда дети растут без любви, они многое воспринимают очень болезненно. Не выдерживают испытаний изменами, предательства, житейских хитросплетений. Очень много изломанных судеб. Им некому было поплакать в жилетку, не было родителей, которые протянули бы руки, уберегли от плохого. Когда я переживала неприятности в разных ситуациях, даже поговорить было не с кем, это очень жёстко.
А есть ребята, которые не стали прыгать вниз, а зубами зацепились за обычных нормальных людей. У них всё хорошо – семьи, дети. Я тоже хочу встать в этот ряд и готова на многое, чтобы это получилось.
Ирина САНИНА. «ЧР» № 11 от 15 февраля 2022 г.