Три приятеля решили отпраздновать 23 февраля где-нибудь подальше от шума городского, от смотрящих очей своих жен, от незапланированных телефонных звонков начальников.
Кстати, жены милостиво разрешали им раз в году проводить мальчишник, а начальники, пожалуй, и не звонили в праздничные дни, потому что не было большой необходимости в их присутствии на работе.
- Ну, братцы, в этот раз мы катим в мою деревню, в бор, там тишина и покой, птички даже не поют, а шашлыки в лесу - неземное наслаждение! - сказал Сергей Калинин Петру Гордееву и Максу Горину, своим тридцатилетним приятелям, сидевшим в салоне автомобиля «Тойота».
И покатили. Через полтора часа пили чай в доме родителей Сергея.
- Ой, какие страсти по телевизору показывают! Какая-то неизвестная собака чупакабра на людей кидается, вон, гляньте-ка, - показала на экран мать Сергея, пожилая женщина.
Чтоб не показаться невоспитанными, приятели обратили свои взоры к телевизору, стоявшему на холодильнике на кухне.
- Да враки все, - махнул рукой в сторону телевизора Иван Сергеевич Калинин, отец Сергея, крупный мужчина с седой окладистой бородой.
- А собаки по ночам шибко воют, чуют, однако, эту чупакабру, - не сдавалась Мария Петровна.
- От мороза воют, а может волки близко бродят, сейчас на них никто не охотится, - оставил за собой последнее слово Иван Сергеевич и вышел во двор.
- Так, машину загоняй в ограду, а раз хочется в бор, я у деда Захара, соседа, лошадь вам арендую, - строго сказал сыну отец.
- Да ну, на лошади замерзнем, - возразил младший Калинин.
- К шашлыку вы непременно на грудь примете, а у нас сейчас гаишники деревню проведывают, а пока вы мерзнуть в бору будете, я баньку истоплю.
- Серега, давай на лошади, мы с Максимом ни разу на лошади не катались, - сказал Петр Гордеев.
Погрузив в сани маринованное мясо, мангал, шампуры, рюкзачок с чем-то, дробовик отцовский с шестью патронами, мужики хотели уже тронуться в путь, но Мария Петровна, вышедшая проводить гостей, заохала:
- Ой, отец, одежонку-то потеплее дай, чай, замерзнут. Не пейте много!
Лошадка с инеем, осевшим на её гнедых боках, без понукания, видимо, пытаясь согреться, крупной рысцой по проселочной дороге, ведущей в лес, затрусила в недалекий путь.
Морозный, ничем не пахнущий воздух глубоко проникал мужикам в грудь. Им казалось, что дышать было легко и просто. Белый-белый снег сверкал на зимнем солнце так ярко, что слепил глаза, и казалось, что и неба никакого нет, есть только бездонная глубина без конца и края.
Восхищенные красотой природы, чистым и бодрящим воздухом, мужики не заметили бегущего за санями бело-рыжего пса. Этот пес всегда сопровождал деда Захара и коня Шайтана, запряженного зимой в сани, летом - в телегу…
- Тпру! - остановил лошадь Сергей, натянув поводья. - Все, парни, приехали, дальше снег глубокий.
Они остановились на небольшой поляне, окруженной стройными зелеными соснами, на лапах которых лежал белый, пушистый снег.
- Лепота-то какая! - воскликнул Макс, утаптывая снег для установки мангала.
- Маслянка называется, здесь летом маслят море, - сказал Сергей, подтаскивая к морде разнузданного коня охапку сена.
После трапезы мужики разбрелись по лесу, но вскоре, повязнув в снегу, вернулись к стоянке.
- Никаких заячьих следов, - сказал Сергей, сняв с плеча ружье.
- А эти следы чьи? - спросил Петр. - Это не волчьи? - добавил он, указывая на отпечатки следов вокруг их бивака.
- Да нет, у волка, пожалуй, крупнее.
- Чу-па-кабра! - зловеще протянул Макс и захохотал.
- Вроде пили одинаково, а у нас таких фантазий не возникает, - глубокомысленно заявил Петр.
- Ладно, собираемся в путь. Банька готова, - сказал Сергей.
Уже начинало смеркаться, когда Шайтан повез мужиков в деревню. Выехали из леса и покатили чистым полем.
- Ой, мороз, мороз, не морозь меня, - начал Макс.
И вдруг, прервав свое пение, тихо сказал:
- Смотрите, за нами зверь скачет.
Действительно, метрах в пятнадцати от саней, проваливаясь в снег, высунув язык, окрашенный лучами заходящего солнца, бежал ярко-красный зверь.
- Стреляй, Серега! - завопил Макс.
- Точно, чупакабра! - поддержал Петр.
Сергей вставил патрон в ствол, взвел курок, прицелился и бабахнул.
Шайтан перешел в галоп, зверь присел на задние лапы, помотал головой и вновь побежал за санями.
- Не берет, стреляй еще! - закричал Макс.
Сергей еще раз пальнул, но картина не изменилась: сани мчались, зверь бежал.
А вот и деревня. Сергей направил лошадь к дому отца, а собака юркнула под подворотню соседнего дома деда Захара и, высунув морду, залилась громким лаем…
После баньки пили чай.
- Ну и нагнала ты страху на них, бабка, - говорил Иван Сергеевич жене. - Недаром говорят, что у страха глаза велики.
Мужики, уткнув лица в стол, пристыженно молчали.
- Да я же, батя, дурак, стрелял в этого пса два раза.
- Стрелял! Да патроны-то холостые я тебе подсунул, слава тебе, Господи! Правильно, еще подумал, как бы они друг друга ни перестреляли, а они чуть пса не угрохали, ха-ха. Ладно, Шайтан целый, Полкан живой, да и вы в норме…
Леонид РОМАШКО, «ЧР» №21 от 23 февраля 2013 г.