Игорю (все имена изменены) шесть лет, но на вид едва ли дашь три. Малыш – инвалид детства. Маленький ростиком он неспроста – у Игоря проблемы с позвоночником, в нем он носит металлический штырь. Позвоночник уже начал искривляться, на спинке и груди появились горбики. Ребенку необходима операция, и квота на нее уже получена. Да только родителям нет до всего этого никакого дела, их куда больше привлекают друзья-собутыльники и возможность пропить последние копейки. В свои шесть лет мальчик знает, как это, когда ты никому не нужен.
В республиканском социально-реабилитационном центре для несовершеннолетних таким историям уже давно не удивляются – если для нас это нонсенс, то для них – работа, рутина, в конце концов, жизнь. Сейчас здесь находятся 87 детей, до «полной комплектации» не хватает троих – всего центр может принять 90 ребят в возрасте от трех до 18 лет.
Учреждение предназначено для оказания социальной поддержки детям, оставшимся без попечения родителей, находящимся в трудной жизненной ситуации, проживающим в социально опасных условиях. Трудная ситуация и опасные условия – это, в большинстве случаев, пьющие семьи, где главным сокровищем является не кровиночка, мирно спящая в кроватке, а бутылка, «хорошо «украшающая» каждый стол.
Беглецы, которым не приглянулось жить в приемной семье, – тоже постоянные «клиенты». Правда, сейчас таких ребят стало меньше, отмечают специалисты. Их снимали с поездов, они приезжали автостопом, грузовым транспортом.
16-летний Максим вырос в Абакане, но из-за развода родителей вынужден был уехать во Владивосток с отцом. Отношения не сложились, и парень, ничего не сказав, вернулся на родину. Там отец подал в розыск, здесь работникам центра было дано указание: везти мальчика обратно. Увезли. Пока возвращались в Хакасию на поезде, беглец обогнал всех на автобусе. И так четыре раза. В результате – лишение родительских прав и детский дом. Абаканский.
Маленьких ребятишек в центре гораздо больше, чем взрослых. Им от трех до пяти лет, бегают по этажам центра, визжат, смеются. Воспитатели с улыбкой называют их «горохом», а они друг друга – кошками, мышками и разбойниками.
Замдиректора центра Валентина Тарасова говорит, что раньше маленькими считались дети семи-восьми лет. А сейчас и того младше, чуть ли не в два раза. Многие мамаши дождались нужного возраста, материнский капитал получили и побросали ребятишек. Для кого рожали-то, получается? Для государства?..
И белье чистое, и еда вкусная
Ребенка в реабилитационный центр могут привести и днем, и вечером, и ночью. Многих доставляют не в первый раз – в прошлом году повторно поступивших детей было аж 82. В этом году за два квартала – около 30 ребят. Они уже знают, какие здесь условия проживания, знакомы со всеми воспитателями. Привычно закидывают сумку на плечо и поднимаются в комнаты по знакомым лестницам. Совсем маленькие плачут – расставаться с родителями, пусть даже непутевыми, им совсем не хочется.
Те, кто оказывается здесь в первый раз, адаптируются тяжело. Особенно если в дороге обманули и сказали, что они едут «на курорт». Поняв все, некоторые замыкаются в себе, – насупятся, опустят глаза и сидят в углу молча. Правда, недолго. День-два – и ребенок уже поет, рисует, пытается научиться вышивать, «укрощая» непослушную иголку. Так легко с малышами. С подростками сложнее. Они могут не учиться, быть неаттестованными. Совсем недавно поступил мальчик, который целый год не посещал школу. А ведь каждого в центре должны записать, познакомить с учителем, проследить, чтобы начал заниматься. Только как это сделать, когда порой нет ни способностей, ни тяги, да и вообще, «я отдыхать приехал»?
Мурашки по коже начинают бегать, когда узнаешь - некоторые поступившие дети не знают, что такое чистое постельное белье, вкусная горячая еда. Кто-то даже убирает на край тарелки мясо, потому что в жизни его не видел и уж тем более не пробовал. Кто-то ест только хлеб и пьет только воду. Поварам вместе с воспитателями приходится чуть ли не на пальцах объяснять, что есть нужно и суп, и второе, пить компот. Это к плохому не так-то просто привыкнуть, а к хорошему ребятишки привыкают на раз-два. Приезжают тростиночками, а уезжают уже со щечками. Порой начинают их в путь-дорогу собирать, а штанишки-то и не застегиваются.
Хилое здоровье – еще одна проблема, правда, как добавляют специалисты, в последнее время больных ребят поступает совсем немного. Да и тех сразу же отправляют на лечение в карантинное отделение. От чего лечат? Часто это простудные заболевания, ОРЗ, ринит, ангина. Те, кого поймали на вокзале, «привозят» вшей, чесотку, кожные заболевания. Вряд ли произведет фурор новость о том, что половую жизнь теперь начинают вести даже неприлично сказать как рано. Отсюда и сифилис, и трихомоноз.
«Она мне не нужна»
Находиться в центре для несовершеннолетних дети могут полгода, но бывали случаи и более длительного пребывания.
Маша провела здесь десять месяцев. До последнего надеялись, что ее заберет мама, но на суде та, бесстрастно взглянув в глаза девочки, заявила: «Она мне не нужна». Ну да, у мамы новый мужчина, он ведь гораздо дороже собственного ребенка. Машу очень хотела забрать бабушка, в центре она была постоянным и долгожданным гостем. Да только своего жилья у старушки не было, а потому и внучку ей забрать не разрешили. На маму, как уже понятно, надеяться было нечего – она без стыда выпалила, что ни бабушки, ни дочери для нее больше не существует. И сменила номер телефона. Маша то уходила в себя, то тянулась к ребятам, то снова замыкалась. Внимание и забота людей, которые окружали ее в центре, сделали свое дело. Уезжая в детский дом, она обняла и поцеловала каждого: «Как только из лагеря загородного вернусь, обязательно приеду в гости!»
Андрей услышал от мамы примерно те же слова, какие услышала Маша. Правда, в этой ситуации с припиской: «Я не справляюсь». Но ведь парень неспроста показывал характер: дома порядки – как в первом классе, например, пока уроки не сделаешь – никуда не выйдешь. Андрей, может быть, спортсменом будущим растет, футболом заниматься хочет, физически развиваться. Кто ж его ждать будет, если занятия в секции с пяти часов начинаются? Последней каплей для подростка стало то, что мама просто не пустила на республиканские соревнования. Однажды вечером он просто не вернулся в положенное время.
Эта история закончилась счастливо, и в семье поселилось взаимопонимание, да только ведь так бывает далеко не всегда. Зато почти всегда - в 99% случаев - именно в родителях – людях, которые жизнь прожили, которые должны быть мудрыми и понимающими – причина всех бед. Не объяснили, не поддержали, разбаловали, всерьез не приняли. А потом вылезают всякие «Она мне не нужна» и «Я не справляюсь». А кто виноват-то?..
Девчонкам – лаки для ногтей, мальчишкам – мяч футбольный
Подъем в 7-30, отбой – в десять – к такому режиму волей-неволей привыкают все, кто живет в центре. У старших ребят - учеба по расписанию. У младших – программа детского сада: и математика, и рисование, и родной язык. При поступлении каждый ребенок получает и ручки, и тетрадки, все остальное важное-необходимое. Единственное, чего иногда просят учителя от родителей, – учебники.
…За одной из дверей – актовый зал с яркой ширмой. Здесь и в праздники – веселье, и в будни – праздник. Чуть дальше – столовая. Тот, кто уже умеет читать, по слогам складывает сегодняшнее меню: на обед – щи по-уральски, котлета с горошницей, компот. На паужин – молоко с печеньем.
Поел-попил – можно и в комнату релаксации сходить, водопадом бурлящим полюбоваться, на звезды посмотреть, звуки природы послушать. Или игрушки научиться шить, крестиком вышивать. А нет желания рукодельничать – игровая зона рядом, вся коллекция мультиков в распоряжении.
Обязательно тихий час. Не хочешь спать – насильно укладывать и уж тем более привязывать к кровати никто не будет: почитай книжку, поболтай с соседом, только потихоньку, чтоб других не разбудить. Хотя в пасмурную погоду даже подростки без напоминаний расходятся по комнатам – вдруг дневной сон окажется куда ярче серой реальности? Или – даже страшно загадывать – вдруг приснится мама?..
Дети помладше – с 4 до 10 лет – живут на втором этаже. Его нынче отремонтировали, здесь теперь все яркое, новое. В душевые комнаты идешь как на праздник – чистота такая, что кажется, будто здесь прошлась не тряпка, а как минимум зубная щетка. Комнаты ребят возрастом 11-17 лет этажом выше. Там и расцветка стен-дверей поспокойнее, и кровати поаккуратнее застелены. С малышни-то что взять!
Одно время процветала спонсорская помощь: дети выполняли поручения воспитателей, за что получали отметки в свои «трудовые книжки». После получали премии: как в магазине перед особо постаравшимися выкладывали «товар» - игрушки, заколки, сладости, фрукты… Каждый мог выбрать то, что особо понравится. До сих пор неравнодушные люди приносят кукол, плюшевых медведей и неваляшек, которых откопали в своих кладовках. Взрослым это уже не нужно, а мальчишкам и девчонкам еще как пригодится.
Воспитатели и сами подглядывают: чего там Юле из третьей комнаты надо? Что Дима из 15-й на день рождения мечтает получить? На праздники радуют всех самодельными тортиками – настроение в такие дни должно соответствовать дате. И не важно, дома ты находишься или нет. Учителя и сами подмечают желания девчонок – приносят им из дома тени, лаки для ногтей, флакончики с духами… Иногда благотворительную помощь оказывает аптека ООО «Оидис», за что администрация центра очень признательна. А однажды юные красавицы решили покрасить волосы. Где-то раздобыли краску и из блондинок превратились в брюнеток. А мальчишки непривередливы, им только мяч дай погонять, унесутся – только их и видели.
«Здесь я ничем
не отличаюсь
от других»
Ребенку 12 лет, а он даже читать не умеет. Здесь это если не норма, то явление не удивительное. В основном в центр для несовершеннолетних попадают как раз такие дети – с трудом обучаемые, не знающие простых правил этикета. Однажды пришлось работать с трехлетним «Маугли», который вообще не разговаривал. Первые слова он произнес уже в центре. Семилетняя девочка элементарно не умела держать ложку, пить из стакана – лила на себя все подряд.
Инвалидов не много, но они есть. Кажется удивительным, но в ребятах, обделенных судьбой, нет жестокости. Конечно, поначалу негатив еще выплескивается наружу – они так жили, они к этому привыкли. Но постепенно обидных слов становится меньше, злые мысли покидают разум. Хочется верить, что навсегда. Да только возвращаться иногда ребятам приходится в те же условия, из которых их вытащили с таким трудом, – к пьющим родителям, в нетопленый дом, на грязную постель. И это самое обидное.
Незнание алфавита, хроническая молчаливость, неумение обращаться со столовыми приборами – лишь толика в море проблем.
В школе Алину, без преувеличения, загнобили. А ведь девочка не сделала ничего плохого, никого не оскорбила, никому не «поставила подножку». Она просто забеременела. В восьмом классе. В центре целую неделю никто и не замечал округлившегося животика новенькой. Только вот правду все равно не скроешь. Как-то на переменке к Алине подошла ее соседка по комнате, обняла и спросила: «У тебя маленький будет, да?»
Когда будущая молодая мамочка вместе с воспитателем поехала сдавать анализы, у нее вырвалось: «У вас хорошо, мне нравится… В школе меня дразнили, а тут я будто и не отличаюсь от других ничем».
…Малютку назвали Вероникой. Это имя означает «удачливая». Возможно, ей в жизни повезет чуть больше, чем ее маме.
«Только ничего
не обещайте»
Шанс попасть в приемную семью совсем невелик, да и то не будет грозить счастьем без горизонтов. Алеша семь лет прожил в опекаемой семье, а контакта взрослые с ребенком все равно не нашли. Так он и кочует «из рук в руки» уже не первый год… Света, которую когда-то тоже забирали, после жаловалась на непонимание со стороны опекуна, на отсутствие внимания к подростковым проблемам, девочка элементарно недоедала. Специалисты самым реальным объяснением видят одно: многие берут ребят ради денег. Одним меньше, одним больше – подумаешь.
Кристина и Алина – шустрые пятилетние близняшки – остались совсем одни: мама умерла, а папу вообще никто никогда не видел. Девчонки, что называется, оторви да выбрось – импульсивные, шумные, непоседливые. Но вместе с тем добрые, неизбалованные, отзывчивые.
Однажды и им улыбнулось солнышко – богатая дама твердо сказала: «Я их удочерю! Всю жизнь мечтала о близнецах!». Силами чуть ли не всего центра уговорили ее оформить сначала временную опеку, познакомиться, так сказать, с детьми. При первом контакте хорошенькие чернявые малышки с пухленькими щечками сразу же проявили характер, и это было началом конца.
Забрав маленьких фурий в пятницу вечером, трезвонить в центр для несовершеннолетних, чтобы вернуть их назад, дама начала еще в субботу утром. Правда, «потерпеть» все равно пришлось до понедельника. Первый день недели едва занялся рассветом, а женщина уже неслась обратно, как метеор, позади едва поспевали девчонки, с куклами в руках.
«Ужас-ужас!» - восклицала несостоявшаяся приемная мать. «Ужас» заключался в следующем: не успела она привести детей в свой «дворец», как озорницы тут же по нему пробежали (понятно, что где бежали – там все летело), подаренные книжки покромсали на конфетти, а Барби сделали «супермодную» стрижку - обкорнали чуть ли не налысо.
…Малышек забрала тетя. Увезла и больше о них никто не слышал. Видимо, найти общий язык могла только родная кровь.
Это не запущенность, уверены воспитатели, это элементарный недостаток внимания. Если такого «недолюбленного» ребенка прижать к себе и гладить по голове, он будет прижиматься ровно столько, сколько внимания ты готов ему уделить. А если угостишь какой-нибудь сладостью, то он будет любить тебя вечно.
…Когда потенциальные родители приезжают на «смотрины», работники центра заранее предупреждают: только ничего не обещайте ребенку. Не нужно подводить черту и говорить: «Я тебя заберу». Жизнь – штука непредсказуемая и, возможно, завтра тетя с дядей даже не вспомнят его имя, а надежда в маленьком сердечке будет жить еще очень долго. Практика усыновления приемной семьей у нас в республике – я уже молчу конкретно о Черногорске - ох как не развита.
…К Игорю, о котором речь шла в самом начале, папа приехал только раз. Вроде как даже поплакал возле него, накормил йогуртом и исчез. Воспитатели попытались подбодрить мальчугана апельсином (как раз подошло время полдника), но ребенок с трудом осилил лишь пару долек – из-за болезни он плохо кушает, ручки и ножки стали тоненькими, как спичечки. «Давай отложим, и ты потом съешь?» - следует предложение. «Не надо, детям отдай!» - по-взрослому командует Игорь. Но уже через несколько минут смотрит на воспитателя взглядом, полным детской надежды, и просит: «Я хочу к маме. Пойдем ей звонить?» Слова о том, что уже поздно (или рано, или сейчас начнется какое-нибудь мероприятие и нельзя опаздывать), утешают мало, но ведь не скажешь малышу, что номера телефона его мама просто не оставила.
Вера ГЕРАСИМЕНКО, «ЧР» №82 от 16 июля 2013 г.
a