«…Баба Лена, баба Лена – супермен!» – поется в незатейливой песенке на мотив «Макарены». А на одном из сайтов прочитала заметку Зои Григорьевой «Хрен чеснока не слаще», где были вот такие строки: "Хрен. Нам он достался от прежних хозяев участка, как уже встроенная огородная опция. С тех пор его заросли расширились значительно, ведь, сколько ни выкапывай растение, оно лезет из земли все больше и больше, не давая забыть, что, мол, «хрен с вами»!"
Сразу вспомнила детство и такой же настырный хрен в огороде, с которым боролась бабушка. Но победить так и не смогла.
Хрен у нас на участке рос богатырский – мощные темно-зеленые листья (взрослому по пояс) колосились повсюду – в палисаде, в ограде и в огородных закутках, доводя соседей до истерики. Не ведая, что нарушает чей-то суверенитет, хрен без труда проникал под забором, гордо выстреливая побегами на грядах сопредельной территории. Выдергивать или выкапывать его - означало перевернуть все вокруг – мощное растение расползалось в земле, словно всемирная паутина. Да и что толку – даже небольшая часть корневища, оставленная в почве, возрождалась, подобно Фениксу, стремительно укореняясь.
Я часто разглядывала листья – с твердой чуть более светлой прожилкой, от которой в стороны отходили, бесконечно разветвляясь, более мелкие. Они создавали причудливый геометрический узор. И если потянуть за край, листовая пластинка рвалась зигзагообразно вдоль этих жилок. Сорвать листья голыми руками было практически невозможно. Даже если надломить – из центральной жилы тянулись канатики, словно стальные нитки. И если с собой не было острого предмета, оставалось только откручивать, но даже тогда измочаленные, окрасив руки зеленым соком, листья не сдавались.
На наших трех сотках хрен чувствовал себя как дома. Одно плохо – надземная часть растения в дело (кроме как накрывать солонину в кадках) не годилась – слишком жесткая и невкусная. И я всегда расстраивалась – почему вместо этого обыденного хрена, с такой же силой и уверенностью не растут в нашем палисаде красивые цветы? А цветы и впрямь росли плохо.
Если вы ездили в Минусинск, знаете, что почва там песчаная. В нашем случае это был практически один песок. Тем более, в то время улица, где мы жили, числилась окраинной, и когда со стороны сопок задувал сильный ветер, волны песка буквально атаковали палисад из штакетника. Конечно, это выглядело не столь масштабно как в пустыне, но пару раз в месяц мы всей семьей разгребали заносы, отвоевывая тропинку вдоль дома.
Так вот, в ограде, укрытой от ветров высоким забором, бабушка каждую весну устраивала большую красочную клумбу, а в палисаде цветы чахли и выживали с трудом. Хрен же чувствовал себя великолепно! Поэтому, смирившись, посадили его по обе стороны дорожки к воротам, иногда поливая и подкармливая коровяком.
Я, несмотря на нежный восьмилетний возраст, жаждала красоты и, несколько раз наведавшись к отвалам расположенного невдалеке кирпичного завода, раздобыла некондицию. Битыми половинками выложила аккуратный зубчатый бордюр и даже побелила. Так что «хреновые» рабатки смотрелись вполне прилично.
Кроме живучести было у хрена и еще одно достоинство. Мы его ели, восполняя нехватку витаминов весной.
Жили, как понимаю теперь, совсем небогато. Я росла у бабушки, а еще трое внучек – мои старшие двоюродные сестренки – воспитывались в школе-интернате. Они потеряли родителей, и бабушке было не под силу содержать нас четверых на скромную пенсию. Но в выходные и на каникулы Оля, Лена и Марина приезжали в гости, прихватывая еще пару подружек, которым некуда было податься.
Представляете такую ораву подрастающих девчонок со зверским аппетитом? Набегавшись до отвала, мы чумазые и с подтянутыми животами заваливались на кухню, сметая все съестное. Однако через некоторое время молодые организмы вновь требовали подзарядки. Тогда в ход шли смекалка и подручные продукты, которых в закромах было не густо, и это были отнюдь не деликатесы.
Во-первых, подсолнечное масло. Ни о каком рафинированном, дезодорированном и тем более «без холестерина» мы и слыхом не слыхивали. Да и вообще не знали, что за зверь такой холестерин.
Постное масло моего детства - темное, с густым ароматом семечек и небольшим осадком, всегда стояло в бидоне на нижней полке буфета. Когда его запасы подходили к концу, бабушка посылала меня в «наш» магазин. Масло там наливали из фляги, и видно было, как в банке со дна вверх красиво бегут пузырьки попавшего воздуха.
Так вот, не знаю, как назвать это блюдо, постное масло мы наливали в плоскую тарелку тонким слоем, посыпали крупной солью и ели, обмакивая в него кусочки свежего хлеба. Особенно вкусно было, если добавить мелко-мелко покрошенный лук – зелень или репку, неважно, и присыпать щепоткой черного перца. Много такого не съешь – очень сытно. Поэтому «заморенный червячок» быстро утихомиривался. Кстати, недавно в одной из передач про кухни народов мира узнала, что похожий рецепт весьма распространен на Адриатике и в арабских странах, только там в ход идут оливковое масло с лепешками. Как говорится, кто чем богат.
Второй универсальный и любимый нами продукт – лук-репка. Возможно, кто-то сейчас поморщится, но мы его «лопали» в любом виде. Свежим - с куском хлеба и солью, жареным на маргарине (на подсолнечном масле готовить тогда было не принято, поскольку оно - не рафинированное - при жарке давало особенный привкус) и даже вареным. Да-да, не очень большие луковицы очищали от шелухи, варили и уплетали за обе щеки! Как говорится, наша невестка все трескает. Поэтому, наверное, позднее с удивлением смотрела на сверстниц, которые в школе закатывали истерики по поводу «фуу-у, лук в супе!»
Ну а теперь дошла очередь до хрена, простите, что отвлеклась. Ранней весной, когда на гряде подрастал первый батун, а до редиски под пленкой было еще недели две, мы начинали выкапывать хрен – зима и морозы ему не страшны. Поэтому, как только оттаивал верхний слой почвы, хрен был готов к употреблению.
Если честно, то выполнять эту работу сестры отправляли меня как младшую, вот такая процветала «дедовщина», то есть «сестровщина». Однако в свои шесть лет, а тем более в семь и в восемь я уже умела управляться с лопатой. Добыв из земли пару кусков толстого корневища, передавала его старшим. Хрен очищали и натирали на очень мелкой терке. Затем в большой миске заливали холодной водой из колонки, добавляли нарезанный лук-батун, соль и немного уксуса. Давали настояться минут десять. Получалась такая вот хреновина. При желании варили картошку – в мундире и без. Ели вприкуску или крошили в похлебку как в окрошку. Шло все на ура, особенно в жару.
А когда подрастали редиска, укропчик, огурцы, наша хреновина становилась гвоздем стола, тем более что в несколько пар рук готовилась моментально. Кто-то скажет: «Да это же вариант всем известной окрошки!» Не буду спорить, вот только постной – без колбасы, яиц и сметаны. И она ничего не стоила! Воду, кстати, иногда заменяли квасом, добавляли черемшу. Если перебарщивали с хреном, то похлебка получалась ядреной, так что перехватывало дух, а из глаз катились слезы. В этом случае требовалось закусить ее десертом. И вот чего в доме всегда было в достатке – так это варенья.
Мои бабушка, мама и дядя слыли заядлыми таежниками. В сезон привозили из Саянской тайги ягоды и орехи десятками ведер. Часть продавали, а часть пускали в переработку. Поэтому трехлитровые банки со сладостями в подполье не переводились. Варенья нам не жалели, но как-то скромно наливали в вазочку. Поэтому иногда наша компания шалила. Как только бабушка уходила из дома по делам, кто-нибудь из сестер «нырял» за десертом. Ставили банку посреди большого стола и, вооружившись большими ложками, ели варенье с ломтями хлеба и с чаем, а то и просто запивая холодной водой.
Так и вижу картину – на большом столе в кухне, покрытом клеенкой в цветочек, стоит ополовиненная банка, стол (а то и пол) залит вареньем, вокруг громоздятся ложки, куски хлеба и стаканы. Что вы хотите, нашей «банде» было в ту пору от 6 до 13!
После пиршества нужно было уничтожить следы преступления. И вот тут хитрые сестры кричали: «Морской закон, кто последний, тот и моет!» Последней почему-то оказывалась я. Наведя несколько раз порядок, решила быть начеку и в очередной раз, словно пружина, выскочила из-за стола, опередив финальный аккорд. И вот тут-то хрен выручил меня, как та яблонька из сказки «Гуси – лебеди» - я надежно скрылась в зарослях его шикарных листьев. Сестренки с подругами поискали и, бросив: «Ничего, надоест прятаться сама придет», - ушли из огорода. Но раньше с рынка вернулась бабушка, ох и досталось же старшим! И за то, что не налили варенье в тарелку, а ели прямо из банки, и за то, что залили клеенку, и за то, что сразу не навели порядок… Я еще долго отсиживалась в зарослях высоких листьев, затем, уловив, что страсти улеглись, осторожно пробралась в дом. С тех пор укромный уголок среди хрена еще не раз выручал меня.
В Черногорск наша семья перебралась осенью 1982-го. Я окончила школу, институт, завела семью, построили с мужем дом. Когда увлеклась огородом, с удивлением обнаружила, что неприхотливое растение со жгучим характером не так уж и распространено в этих краях. Несколько раз пыталась развести его на участке, но приживалось оно как-то неохотно и то вымерзало, то выпревало. А в прошлом году, проезжая по делам через Минусинск, специально завернула к нашей бывшей окраине.
Вокруг на сопках, куда хватает глаз, громоздится частная застройка, на соседнем пустыре выросло несколько пятиэтажек. Палисада вокруг нашего дома уже нет, как и десятка тополей, дававших густую тень, как и могучих зарослей хрена… А новые хозяева дома, где прошло мое детство, наверное, и слыхом не слыхивали про такой разносол как хреновина…
Марина ИЛЬИНА. «ЧР» №98 от 29 ноября 2016 г.
Уважаемые читатели, ждем ваших историй в рубрику «Как это было».
Телефон 6-50-74 или chrgazeta@yandex.ru
Фото из свободных источников.