Семья Конышенко обосновалась… в лесу. Там заливаются, от всей их огромной души, крохотные птахи, в воздухе – влажный запах свежести, хвойный аромат. В лютую жару на лавке под деревьями – тенистая благодать, осенью – взрыв зелёно-жёлто-красного цвета, а теперь вот снежные шапки на ветках. Тот лес… в городе, на окраине аэродромного. И вот сидим мы на лавке под кронами с Николаем, его супругой Ольгой, а рядом нарезает круги их внучка Маргарита.
Николай Конышенко – бригадир экипажа шагающего экскаватора 10/70. На разрез «Черногорский» устроился сразу после армии, да так и прикипел. Нынче ко Дню шахтёра в подарок, за отменные производственные результаты, «Форд Фокус» от предприятия получил. Жена – по всему видно, тот ещё «тыловик» - и работает, и хозяйство «на досуге» играючи ведёт – полный порядок в огороде и в доме.
- Как в райский уголок на жительство попали, вот в чём вопрос.
Н.: - От разреза нам дали в 80-х, как молодой семье, хорошую квартиру – просторную трёшку в тихом, уютном микрорайоне. Девять лет в ней прожили, из них пять… ездили, выбирали дом.
- Понимаю. Вы же с воли – деревенские!
О.: - Из разных деревень, а вот учились с Николаем в одной школе. Не сказать, чтоб оторванными от земли себя чувствовали – две дачи обрабатывали. И всё равно мечтали, чтоб ДОМ, и мы в нём. Столько вариантов перебрали, а душа не лежала.
Н.: - Как-то шёл со смены в десять вечера, смотрю – объявление о продаже дома. Я – к Ольге: «Поехали смотреть!» Темнело, но сразу приметил вот этот лесок, и тут же точку поставил: «Дом даже смотреть не буду, вот это – нравится, здесь будем жить!»
О.: - К тому же, у Коли родители умерли, мои состарились, нужно было их к себе поближе перевезти. Так и сделали.
Н.: - Родители больше десяти лет держали в деревне хозяйство, так что доставили их в Черногорск с двумя коровами, тёлкой, свиньями, курами – полным «боекомплектом»!
- И стали вместе жить?
Н.: - Не-е-ет! Надо, чтоб никто друг другу не мешал, так что рядом с нашим домом пристроили «хоромы» для родителей. Вот окна мамы, она теперь одна осталась, живёт самостоятельно, и в то же время – с нами. Мы без неё никуды. И помощник, и «замок» наш, беда и выручка!
- Стройкой занимались сами?
- Пока дед ещё ходявый был, вместе ломали, сносили старьё, колотили для себя новое. А там и до лесополосы руки дошли.
- Кто сажал деревья изначально, знаете? Видно ведь – людских рук дело ваш лес!
- Рядом четыре усадьбы, вот их хозяева около 60-ти лет назад и задумали доброе, в том числе – Иван Фёдорович Шаповаленко, дядя Геннадия Николаевича, директора разреза «Черногорский». С понятием люди к земле относились, о следующих поколениях думали. И мы, как переехали, начали деревья подсаживать, мелкую лесную растительность привозить – цветы, травы. Смотрите, вот наши ёлки, прижились! А вот система полива – без этого здесь, в степной зоне, какой лес? Но вот же он, живёт, радует. Выйдешь после дождя – ой! Такой запах!
О.: - Из прежних соседей две семьи остались, навещаем, с огородами помогаем. Повезло нам с ними, и даже очень.
- Так и подмывает фамилии уточнить – украинских корней будете?
Н.: - Многие спрашивают, поэтому изучили родословную – что и как. У бабушки, которая умерла в 91 год, поинтересовался: «Баб, мы хохлы?» А она говорит: «Я родилась здесь, в тайге, моя мать родилась в тайге (прожила 93 года). А вот уже о её маме слухи доходили, что она, вроде бы, из Чернигова, земли здесь искали для жительства. Так что, как ни крути, около двухсот лет мы местные. Может, я и хохол – только на сотой воде. За тем, что творится на Украине, конечно, слежу. Жалко людей, переживаю сильно. Это же славяне, братья наши. Верю, что одумаются, а сейчас новости смотрим как фантастику. Не верится, что запущен столь дикий, противный нашей природе сценарий. Дружить надо, а не лбами биться.
- Наверное, песни здесь, у мангала, заводите? «Там, на шахте угольной» - тоже звучит?
- А как же!
- Что за секрет у неё? Мой свёкор так зычно, сочно, широко пел про курганы, солнцем опалённые, – душу выворачивало.
Н.:- Она простая, тёплая, про жизнь и работу. Наверное, поэтому вроде гимна теперь, близкая и понятная. В ней – о том, что на шахте воюют за уголь, а мы вот на разрезе в него вгрызаемся.
- Вы на предприятии - с мальчишеских послеармейских лет, с 84-го. Получается…
Н.:- Ага, динозавр! И вправду, вместе с разрезом выросли, повзрослели… но не состарились, пороха сколько надо – есть!
- Если сравнить предприятие в те годы и его сегодняшний день?
Н.: - О, прогресс ошеломляющий, такого, если откровенно, не ожидали. Пришёл – в «яме» крутились экскаваторы четырёх-, восьмикубовые. Казалось, мощь, сила! А сейчас машины хоть и такого же размера, но совершенно другие объёмы перелопачивают! До 24 кубов! Они столько БелАЗов обслуживают – ого! Это самая современная японская карьерная техника.
- Расскажу по секрету - нам в редакцию иногда звонят иногородние и рассказывают, что выписывают или получают от родных газету ради того, чтобы читать про угольщиков, наблюдать, что нового появляется из техники. «Надо же, неужели так?» - удивляются бывшие черногорцы из разных городов, из столицы, а иные из-за границы.
Н.: - Понимаю! Родное всегда остаётся в сердце, не вытравишь! По объёмам – с прежних 2, 3 – почти до 7 миллионов подняли добычу. Техника обновляется постоянно. БелАЗы поначалу были 25-тонные, потом грузоподъёмностью 40, 55, 120, 220 тонн. Новых погрузчиков – тьма. Устаёшь удивляться, честное слово! Техника поступает «плечистая», благодаря этому объёмы растут и, понятное дело, производительность, выработка. Иногда думаю – везде бы так, вот бы мы жили!
О.: – А экскаваторы? А ваш быт, включая новую столовую! Ещё совсем недавно работали «по чёрному», а сейчас провожаю на смену спокойно – в кабине экскаватора кондиционер, холодильник, микроволновка, умывальник с тёплой водой. Пластиковые окна установили, для пущего удобства, жалюзи прикрепили. А раньше был вагончик на улице, в который постоянно бегали греться.
- Когда быт на высоте, дело спорится. А как вы, Оля, представляете суть работы мужа?
О.:- Шагающий экскаватор – это та самая комфортная огромная кабина, из которой бригада управляет 70-метровой стрелой. На тросах – огромный ковш, махинища. Как они им работают, а? Если смотреть со стороны – увидишь клубы пыли, услышишь грохот работающей техники.
Н.: - Благодаря длинной стреле грунт при вскрыше новых участков удаётся перемещать на расстояние до 140 метров, не перевозя его транспортом. А раньше и железнодорожными вагонами вывозили, и БелАЗами.
- Вы с таким вдохновением говорите о новой технике, но ваш-то экскаватор видал виды!
- Да, он мой ровесник. Не только на новом трудимся, бережём что есть. Всё, как в крепком домашнем хозяйстве, – и старое «на мази», используется, и новое приобретается.
- Хороший автомобилист досконально знает, что у него под капотом, и способен многое сделать собственными руками. А вы с техническими экскаваторными загадками как справляетесь?
Н.: - Всей бригадой, в которой четыре машиниста с помощниками. Все понимают – будем плохо обслуживать машину – завтра экскаватор сломается, объёмов не дадим.
О.: - Каждый отвечает за свой узел. У одних освещение, у других – генератор, у третьих… я же подслушиваю! Николай, как старший машинист, постоянно на телефоне: «Саня, а это помазали, то забили? Николай, генератор увезли? Когда забирать?»
- Супруг и там верховодит, и дома?
Н.: - Дома не получается, здесь вот кто командир (кивает на внучку).
- И всё-таки, мужским коллективом сложно рулить? Все с разными характерами, настроением, способностями.
Н.: - Все взрослые, работают ради семей, стараются, чтоб зарплата была на уровне, не падала. Все друг от друга зависим, есть система КТУ. Коллектив мужицкий, понятно, где матюгнёмся, где похохочем вместе. Мы все примерно в одно время пришли на разрез. Бригада старая, опытная, наверное, самый возрастной коллектив - именно на нашем экскаваторе. Мне бразды правления от Александра Передерина перешли, когда он отправился на пенсию. Он десятки лет был старшим машинистом, собственными руками нашу машину, когда она поступила, собирал, досконально её знает. Сейчас в любой ситуации советом помогает – Коля, надо так и вот так, давай закажем это.
- А если всё-таки кого-то из бригады надо незаметно подхлестнуть?
Н.: - Подхлестну заметно! Завтра же всё будет исправлено, сделано как надо – мы не поодиночке, а в команде работаем, один от другого зависит.
- Система соревнований на предприятиях СУЭК заведена давно и, по всему видно, даёт результаты. Кто ваши соперники, кого удалось обойти, раз автомобиль в этом году вручили именно вам?
- Соревнуемся с пятью экипажами на разрезе, плюс с представителями предприятий СУЭК в Хакасии Восточно-Бейского, Изыхского разрезов. Бьёмся за лучшие показатели, почему нет?
Ольга выносит из дома парадный китель угольного цвета.
О.: - Смотрите, самая дорогая награда - заслуженный шахтёр России. А вот знак «Ветеран угольной промышленности» и все знаки «Шахтёрская слава».
- Форма нравится?
О.: - Красивая, солидная.
Н.: – А я стесняюсь. Всегда, как надену, хочется скорее поверх накинуть куртку – не привык блистать.
О.: - Горжусь, заработал за столько лет и парадную форму, и награды. Знаю, как старается. Очень благодарна коллегам Николая, особо - Владимиру Ярошу. Он сейчас на пенсии, Коля от него многое перенял.
Н.: - Я 10 лет с ним отработал, помощником был. Хороший человек, организатор крепкий. Никогда не клянчил. Сказал твёрдо – надо, значит, никуда не денешься, сделаешь. Доводы у него были простыми: не умеешь – научу, не хочешь – заставлю. Личным примером показывал, как действовать. Сам вкалывал, в любую грязь вперёд лез сам. Машину любил нежно, работал на ней бережно. Кто-то, бывает, приходит, начинает – бум, трум! Он – боже упаси, чтобы машину ударить, вспугнуть – мягонько управлял, аккуратно. В электрических делах здорово разбирался.
- Ярош – крепкая фамильная династия, кто в городе не знает!
Н.: - Да, так и есть. А у меня две дочери. Тоже – надежда и опора. За своих детей, внуков последнюю рубашку сниму, чтоб им хорошо было. Машина забарахлит – они ко мне, папка не схалтурит! А если мне что от зятьёв надо – только крикни, вместе с забором принесут!
- С какой профессией можно сравнить вашу по ответственности, вкладу, отдаче сил?
Н.: - Она особенная, индивидуальная. Поэтому и веду речь о преемственности, о ценном опыте наставников. Чтобы хорошим машинистом стать, думаю, нужно не меньше десятка лет «оттрубить». К слову, новеньких, молодых сразу видно. Кто-то сделал своё – и дуть с рабочего места быстрей, другой же будет дотошно вникать, как то и это делается, что здесь крутится и почему, стоять за спиной, учиться. Десятки студентов были на практике, а помню, к примеру, Женю Обуховского, он уже самостоятельно работает, толковый парень.
- Разрез – крепкое, надёжное предприятие. Знакомые завидуют, что работаете здесь?
Н.: -Многие бы хотели сюда устроиться, это правда.
О.: - Помню, как в 87-м году брали в кредит ковёр, зарплата в справке значилась - 413 рублей. Много!
Н.: - Хотя разрез порой не то что трясло – колотило, были такие моменты. В 90-е приходили на смену – солярки, бензина не было, уголь никто не покупал. Выстояли, удалось руководству вытащить предприятие. СУЭК – очень сильная компания, работает не как в последний день, а вкладывает в будущее. И не только в производство, а в здоровье сотрудников, детей. Надо – на курорт отправят (зимой ездил по путёвке в реабилитационный центр Одинцовского района. Проверили кости, суставы, сказали – здоров). Детвору – в оздоровительные лагеря, в том числе в Подмосковье, возят. А спортивные традиции? У нас жизнь в этом плане кипит – только разворачивайся. То костюмы на Масленицу шьём, то сценки репетируем, то гири таскаем, то стреляем, в волейбол сражаемся. И всё это не отвлекает, а заряжает на хорошие дела, сплачивает. Правильно это, по-семейному.
Николай несёт из гаража фотографию, где он – с громадной рыбой в руках.
О.: - Человек живёт, пока работает!
Н.: - Нет, человек живёт на рыбалке!
О.: – Да, было время - домой прибегали с работы, набивали машину снастями, червями, прикормками и уезжали. Колесили по всем районам Хакасии, Красноярского края. Теперь я сдалась, больше уют полюбила.
- А ваши, Николай, «неуютные» любимые места где?
Н.: - В Монголии. Каждый год езжу, по реке там сплавляемся. Добираемся с товарищами в верховья на моторках до курорта с сероводородным источником, и здоровье поправляем, и ловим вкуснейшую, «зачётную» рыбу.
О.: - Кто бы её чистил, вот проблема!
- И до охоты любитель, разведка правильно донесла?
Н.: - Спрашиваете! Отец охотовед был, я по тайге с ним с детства на коне верхом столько проболтался! В Идринском районе, в деревне Королевка дело было. В самой глуши, дальше абсолютно ничего нет.
- Деревенская закалка, видно, много даёт.
Н.:- Есть же песня «...отпустить меня не хочет родина моя». Плачет по мне деревня, чую, плачет.
- Есть мысли в родные места вернуться?
- Вряд ли. Хотя ездим ежегодно – там похоронены дед, отец. Жалко, что угасает когда-то богатое, красивейшее поселение. А ведь были такие совхозы, мясо-молочные фермы, шесть коровников. Теперь лишь те живут, кто не смог уехать. На пенсии дедов существуют, плюс тайгой, рыбалкой промышляют.
Друзья обычно приезжают на кладбище в Троицу. Из Красноярска, других городов собираются земляки, которых уже в лицо забываешь. Около сотни дворов у нас было, жаль, что место встречи теперь – погост…
- Оля, что такое любовь?
О.: – Внучку надо спросить!
Маргарита: – Любовь – когда носят твои лыжи.
Н.: – Многое говорили на эту тему, но про лыжи впервые слышу!
О.:– Любовь – когда ценят друг друга, заботятся, уважают (птицы в этот момент расчирикались, как на заказ).
- Когда не ведро рыбы принесёт, а полведра?
О.:- И когда сам почистит, пожарит…Недавно вспоминала, как ездили с Колей на разрез, когда поженились. Мне 19 лет, в голубом светлом сарафане, эх! Провёл в вагончик – садись, мол, на фуфайку! А недавно попросил из ремонта забрать на легковушке: «Ты же была, помнишь, где это!» А я тогда от любви сгорала, как раз до дорог было!
- Выходит, повезло-то обоим!
Н.: - Не то что некоторые выбирают сейчас - жена не знает, как растёт картошка. Какими глазами мужики смотрят? Выбери по себе!
- Николай, пенсия не за горами. Если б сказали, мол, надо машину новую освоить, по силам задача будет?
О.: - По си-и-илам!
Н.: - Когда на разрез стала поступать гидравлическая техника, было желание пойти поучиться! Управление машиной совершенно другое, это интересно. Но и на нашем экскаваторе нужно работать, а там есть кому трудиться. Старых коней, говорят, не предают?
Марина КРЕМЛЯКОВА, фото автора
«ЧР» № 86 от 18 октября 2016г.