Суровым климатом Хакасии Анну Тарикову не испугаешь: это только внешне высокая статная блондинка кажется хрупкой и беззащитной. Она родом из Салехарда, из славящегося своими холодными бесконечными зимами с метелями и морозами Ямало-Ненецкого автономного округа. Местным жителям приходится воспитывать в себе такой же «северный» характер, как у самой природы. Вот и Ане, поначалу избалованной родительской любовью и заботой, пришлось стать сильной, сдержанной, стойкой к любым испытаниям девицей-метелицей. Правда, для этого ей надо было пережить следствие по уголовному делу, приговор суда, разлуку с родными и огромный стыд, который душил ночами так, что, казалось, она больше никогда не проснется.
Крутой поворот
- Первый раз наркотики я попробовала еще в университете, это было на уровне баловства. Многие так делали, - рассказывает Аня. – Но даже когда вышла замуж, устроилась на работу, появились дети, навязчивые мысли об этом не давали покоя. А ведь спайсы – это химия, к ней быстро привыкаешь, я перестала себя контролировать.
Муж Ани, сам спортсмен, абсолютно здоровый и принципиальный в плане наркотиков человек, долго пытался вернуть её на путь истинный. Он видел, что она катится вниз, но ничего поделать не мог, все попытки были бесполезными. Развод случился еще до суда, но он до конца находился рядом, поддерживал, он и сейчас ведет себя более чем достойно: вместе с Аниными родителями воспитывает двух маленьких ребятишек. На момент суда сыночку было всего три года, малышке - 8 месяцев.
Небольшие дозы наркотика нашли в личном автомобиле Ани. Уголовное дело возбудили в отношении неизвестного лица, но с учетом того, что статья 228 ч.2 (хранение без цели сбыта) предусматривает до 10 лет лишения свободы и было очевидным, что найденное принадлежит хозяйке авто, не было смысла отпираться до последнего, поэтому Аня решила признаться, чем облегчила свою участь.
Что такое два грамма? Крупинка. Мизер. Капля в море. И кажется, ты никому не наносишь вреда, кроме как самой себе и своей семье. Так за что судить? На этот провокационный вопрос рассудительная, много переосмыслившая Аня, которая свое высшее юридическое образование теперь использует в том числе и для самоанализа, отвечает так:
- У каждой статьи есть свой круг потерпевших, в 228-й потерпевшим считается общество, потому что своим поведением мы наносим вред многим людям, разрушаем нормальную, здоровую атмосферу в мире, - объясняет девушка.
За решеткой –
тоже жизнь
Три года и один месяц – на такой срок угодила Аня за колючую проволоку, что по меркам 228-й статьи очень мягкое наказание. После оглашения приговора её отправили в нашу республику, в колонию общего режима № 28, потом по решению суда перевели в КП-31.
В Салехарде новость вызвала широкий резонанс. Город небольшой, всего 50 тысяч жителей, все друг друга знают, к тому же отец Ани долгое время был начальником пожарной части, она здесь же работала радиотелефонисткой, принимала сообщения о пожарах. Поэтому первое чувство после огласки этой истории – огромный стыд.
- Стыдно было так, что казалось, от него остановится сердце или я завтра не проснусь, - рассказывает Аня. – Позже пришло смирение, облегчение. Я понимала, что срок неизбежен. Всю жизнь мне твердили, что я безответственный человек. Тогда ко мне пришло понимание, что надо учиться брать ответственность за свои поступки. Когда шла на суд, уже была убеждена, что это и есть мое испытание, и его я стараюсь проходить максимально добросовестно и честно.
И, видимо, с этой задачей Аня справляется неплохо, раз её перевели на более щадящий режим. Для этого, конечно, пришлось немало постараться: не допустить никаких нарушений, взысканий, иметь поощрения за труд и участие в культурно-массовой жизни колонии. Боевой настрой девушка показала, едва переступив порог колонии: «Надо копать – буду копать, надо плясать – буду плясать!» Всё для того, чтобы как можно скорее вернуться домой и продолжить жить обычной жизнью, наблюдать, как растут дети.
- Меня пугали Хакасией, что здесь строгие порядки, и я даже ждала такой тюрьмы, как в сериалах на НТВ, думала: «Господи, я же не знаю тюремных понятий! Как я буду жить!?» Но может быть, мне везет на людей, но ни разу ни в 28-й колонии, ни здесь, в КП-31, не было проблем в общении. Родители первые полгода спрашивали, не отбирают ли у меня еду, отдают ли мне деньги, - смеясь, рассказывает Аня.
Обычно, по словам сотрудников колоний, лучше всех соблюдают правила распорядка, следуют всем обязанностям только осужденные, у которых есть мотивация как можно скорее оказаться на свободе. У Ани она есть, да еще какая сильная! Двое детишек, мал мала меньше, растут в ожидании мамы (сейчас им 5 лет и 2 года). По очереди их берут к себе родители Ани и ее бывший муж, а ей остается лишь как можно чаще звонить домой. Благо, возможность эта у нее и других осужденных есть: к таксофону допускаются те, кто написал заявление и получил разрешение на звонок указанному ранее кругу лиц.
- Огромное спасибо бывшему мужу. Благодаря взаимному уважению удалось и в самое трудное время, и сейчас сохранять здоровое общение. Мы по-другому посмотрели друг на друга, поняли, что уже есть родственная связь между нами, а о любви между мужчиной и женщиной уже речи быть не может, - признается молодая женщина.
Скрывать правду от детей Аня смысла не видит, но считает, что разговор должен состояться, когда они подрастут.
- И так неизвестно, как на них отразится, что меня так долго нет рядом… И это не только из-за продолжительной разлуки. Судимость родителей может помешать им в будущей профессии. Моя вина перед ними безусловна.
У каждого своё дно
Работает Аня с другими женщинами отряда БС (бывших сотрудниц правоохранительных органов) в столовой. Поварское образование получила уже в осуждении, в профессиональном училище № 302, расположенном на территории колонии. Есть у девушек и санитарные книжки – всё как в обычной жизни.
Девушки из БС часто становятся идейными вдохновителями и организаторами культурных мероприятий для других осужденных, ловко придумывают шутки, прописывают сценарий, раздают роли товарищам для участия в мюзиклах и помогают вжиться в роль. Работа это непростая: трудно осужденным выйти на сцену и чувствовать себя перед большой аудиторией свободно. Еще вчера они воровали, хулиганили, садились пьяными за руль… Многие опустились на самое дно, где нет умных книжек, интересных лекций и тренингов, глубоких фильмов, нет места искусству в разных его проявлениях. Но девчонки не сдаются, увлекают своим задором.
Не удивительно, что яркая, эмоциональная, раскрепощенная Аня Тарикова в центре внимания. Своей энергией и оптимизмом она делится с теми, кто не может быть сильнее обстоятельств, кто не видит света в конце темного туннеля, через который всем им приходится сейчас проходить.
Самая главная задача для нее сейчас – настроиться на то, чтобы не повторять после освобождения ошибок; ценить и приумножать дары благополучной жизни, которая в отличие от многих осужденных, ждет её за порогом колонии.
- Если другие люди попадают сюда от плохой жизни, то я так сказать не могу… Прекрасно понимаю сейчас, для чего дано это испытание. Как бы странно это ни звучало, мне это было нужно, - честно говорит Анна. – Если бы всё не прекратилось в тот момент, неизвестно, к чему бы я пришла. У каждого своё дно. Я даже рада, что всё произошло рано, быстро, что это было шоковой терапией, привело меня в чувство.
Сейчас Аня убеждена, что наркотики меняют сознание, причем любые, не только тяжелые.
- Легкие наркотики – это миф. Деградировать можно и на спайсах. Люди врут сами себе, говоря, что «я ж не колюсь, а только курю». Это бред!
Когда девушка уже была под следствием, двоюродный брат открыл в Салехарде реабилитационный центр для алко- и наркозависимых. Аня решила бороться до последнего: два месяца жила в стационаре, потом полгода «лечилась» амбулаторно, приходила, общалась с ребятами, которые или справились с зависимостью, или были на пути к этому.
- Стандартные методы типа детокса и наркодиспансера не помогают, знаю по себе. Я понимала, что проблема в голове. В центре мне объяснили, что наркомания - такая же болезнь, как другие, я осознала корень зла, - признается девушка. - До этого с подачи других людей испытывала болезненное чувство вины, но зависимый человек ненавидит прежде всего себя оттого, что за свои деньги убивает себя и не может ничего с этим сделать. Так что я все осознала еще до суда.
Аня планирует после освобождения помогать людям, которые так же, как она когда-то, оказались на краю пропасти.
- Статья 228 – «народная», потому что очень много людей понесло наказание по ней, поэтому и реабилитационные центры востребованы. Главное, чтобы приносили пользу, ведь они бывают с уклоном на трудотерапию… Иногда человека просто закрывают за высоким забором и заставляют копать картошку. Там, где была я, принудительно не держат, никаких медикаментов не используют.
Почти все, кого встретила Аня в центре, раньше употребляли наркотики, так же, как она, проходили реабилитацию и уже имеют долгий «чистый» период. Большинство учились в Питере, есть целая программа по обучению консультантов по химической зависимости, половина из них гельштат-терапевты. В общем, к работе там подходят основательно и серьезно. Аня тоже дистанционно проходила это обучение, по возвращении домой планирует углубить знания.
- Главное, что требуется от человека, страдающего наркоманией или другими зависимостями, - желание решить проблему, а если его нет – все действия будут бесполезны, - продолжает Аня. - Если человеку плевать на свою семью, которая страдает вместе с ним, то с чего вы взяли, что он послушает постороннего дядю?
Избавиться от пагубной привычки, которая привела за колючую проволоку, у Ани получилось. Теперь осталось пережить всё остальное.
- Можно уйти в жалость к себе и раскиснуть, но я считаю, что нужно двигаться дальше, - говорит она, - так выстроить свою дальнейшую жизнь, чтобы этот период послужил серьезным уроком
Что ж, получится ли всё, как задумано, покажет время.
Анастасия ХОМА,
фото автора
P.S. Наша беседа с Аней Тариковой в КП-31 состоялась еще осенью, а незадолго до Нового года по решению суда реальный срок с учетом характеристики колонии, семейных обстоятельств ей заменили на условно-досрочное освобождение. По статье 228, ч.2 УДО возможно после отбытия большей части срока наказания.
«ЧР» № 3 от 21 января 2020г.