Хороший Петр был мужик

Дата публикации: 05.12.2019 - 15:28
Автор:
Просмотров - 509

Сегодня ровно 10 лет, как не стало Петра Яковлевича Кораблина, шахтера и внештатного корреспондента нашей газеты,  о котором  знакомые и коллеги  вспоминают фразой «Хороший Петя был мужик!»

     Действительно хороший – работящий, балагур и юморист. Сам, пройдя трудовую горняцкую школу, знал всех жителей Девятого поселка - коллег по профессии. Любил на праздниках или, столкнувшись в магазине, поговорить с мужиками за жизнь, обсудить политический момент. А в свободное время писал – и стихи, и прозу.

    Рассказы выходили душевными, народ читал их с интересом, поэтому Петр Яковлевич приходил в редакцию как на работу раз в неделю обязательно, всегда в хорошем расположении духа, и с неизменным кульком шоколадных конфет, как ни отказывались.  С улыбкой доставал из-за пазухи сложенные листки, оставляя их на суд читателей. До сих пор  помню эти стопки, как их принято называть в редакции, авторских материалов, исписанных неровным, но разборчивым почерком…

    Накануне скорбной даты встретились с Лидией Андреевной Кораблиной, супругой Петра Яковлевича. Выпили чаю с ароматным медом, повспоминали о былом. Лидия Андреевна показала 5-й том сборника «Солдаты победы», изданной по инициативе Хакасского республиканского совета ветеранов (пенсионеров) войны, труда, Вооруженных Сил и правительственных органов, в котором есть два рассказа Петра Яковлевича об отце. В память о нашем внештатном авторе решили опубликовать его рассказ «Побег» о дяде, бежавшем из плена. Впервые он был напечатан в «Черногорском рабочем» в начале 2000-х.

 

     Медленно, очень медленно возвращалось сознание. Сквозь застилавшую глаза пелену он начал различать стоявшие рядом деревья. Голова звенела, словно колокол. Попробовал пошевелить руками, потом ногами: они были послушны. «Значит, цел, вероятно, контузило», - подумал он. И вдруг, через мгновенно просветлевший мозг, он услышал чужую речь. «Немцы, надо притвориться мертвым, может, не заметят, пройдут».

 Рядом застонал лежавший солдат.

    - Русиш швайн, надо вставать, - заорал один из фрицев.

      Боец, он, видимо, был без сознания, перевернулся на другой бок, в тот же миг прозвучал выстрел. Второй подошел к нему, пнул сапогом. «Надо встать, иначе пристрелят, как соседа».

    - Майн гот Иван, какой богатырь, - восхищенно воскликнул немец, когда он поднялся на ноги. Так Тимофей Мущинкин попал в плен. Через тысячи километров по пыльным дорогам, в товарных вагонах вместе с другими военнопленными его привезли в один из концентрационных лагерей Польши. Два года изнурительных, каторжных работ, ежедневных избиений и пыток не сломили дух и волю сибиряка. Все это время его терзала и мучила одна мысль: надо бежать.

     - Как найти товарища – вдвоем сподручней,- задумывался он по ночам, лежа на нарах в зловонном, душном бараке.

     Он все чаще стал присматриваться к жилистому татарину с горевшими от ненависти к фашистам глазами. Как найти повод, чтобы разговориться с ним? И случай представился.

     Они работали вместе в каменном карьере. Фашисты специально давали в руки большие валуны тем, кто был послабее. Эту ношу пленный должен был донести до верха холма, где сооружалось оборонительное укрепление, кто не доносил, того пристреливали.

      Тимофей видел, как впереди идущий татарин все чаще клонится к земле. «Не донесет», - подумал он. До вершины оставалось метров десять. От рождения физически здоровый, он догнал пленного. Держа в руке свой тяжелый камень, другой подхватил того, чтобы он не упал. Немцы, стоя на холме, злорадно наблюдали. И все-таки они донесли. Когда бросили камни и начали спускаться вниз, татарин жарко прошептал ему в затылок:

     - Спасибо, Тимка, я этого до гроба не забуду.

     План побега был разработан до мелочей. Овраг, мимо которого их гоняли на работу, был самым подходящим местом, к тому же по дну его протекала река, которая наверняка могла сбить собак со следа. Начали ждать надежного случая.

    Прежде чем пленных отправить на работу, их пересчитывали. Другая проверка проходила в лагере вечером. С планом побега согласились многие. Когда колонна проходила мимо оврага, началась драка. Охранники с собаками бросились разнимать. Тимофей с Ахметом скатились вниз. Видя, что товарищ замешкался, Ахмет заторопил:

     - Скорей, Тимка, скорей в воду.

      Три дня они обходили стороной деревни и хутора, питались чем были богаты лес и поля. На четвертый день, голодные и обессилевшие, наткнулись на пасеку.

     - Ты останься, я проведаю, - сказал Ахмет. Он, жилистый и костлявый, оказался более выносливым в таких условиях. Через полчаса вернулся.

     - Там двое. Хозяин недоверчиво смотрел на меня, хозяйка пригласила.

      Хмурый и неразговорчивый пасечник злым взглядом косил на пришедших. Но, взглянув на жену, которая подавала еду, отвернулся. После сытной еды их сморил сон. Хозяйка долго не могла разбудить. Наконец, со слезами на глазах она начала хлестать Ахмета по щекам. Тот вскочил, ничего не понимая.

  - Тикайте, тикайте швыдко, он уехал за немцами, - плакала она, подавая уже приготовленные рюкзаки с продуктами им в руки.

     Их настигли километрах в десяти от пасеки. Ахмет был убит. Тимофея доставили в лагерь. Привязанный за руки к перекладине, он висел на площади пять часов, время от времени теряя сознание. Очнулся на больничной койке, и не мог понять, как очутился здесь.

     - Молодец, Иван, будешь жить, - осмотрев его, сказал врач.

      Дверь отворилась, вошла белокурая немка с хлыстом в руках.

    - Зер гут, - вежливо поклонился ей врач, - он в порядке.

      На другой день она увезла Тимофея к себе на ферму.

     - Будешь работать здесь, пока не победит Германия.

 

     Для него начались новые испытания. Красно-лиловые полосы от ее хлыста не сходили с тела. Сумасбродству не было предела.

   И вновь начала терзать мысль: надо бежать, но как? Здесь было труднее, чем в лагере. Четверо фашистов с овчарками охраняли ферму день и ночь. Постепенно у Тимофея с хозяином начали складываться хорошие отношения. А вскоре  прояснилась и ситуация: фермер был ярый противник фашистов и очень хорошо относился к русским. Они все чаще и подолгу рассуждали о будущем Германии. Однажды, очень взволнованный, он отозвал Тимофея в сторону.

     - У меня для тебя плохая весть: всех военнопленных на следующей  неделе специальным поездом будут отправлять неизвестно куда, но есть основания предполагать – в Освенцим. Запомни, в вагоне, в котором будешь ты, наш охранник, пол будет разобран, он подаст сигнал. Дорогой Тимоша, как я надеюсь, что эта поездка не окажется последней в твоей жизни. Возьми эту пуговицу – она пароль для охранника.

    …Начинался подъем. Поезд, тяжело пыхтя, снижал скорость. Подошел охранник, незаметно положил руку на плечо – это был сигнал. Все, кто решился на побег, через определенные промежутки времени, незаметно уходили к тамбуру.

     Тимофей осторожно раздвинул доски, внизу мелькали шпалы железнодорожного пути. Он провалился в бездну…

 

 …Указом президиума Верховного Совета СССР лучшему забойщику, одному из первых на нашей 14-й шахте, Тимофею Васильевичу Мущинкину присвоено звание «Почетный шахтер», - торжественно произнес директор, вручил удостоверение смущенному горняку. – А это от профкома – бесплатная путевка на берег Черного моря и денежная премия в размере тысячи рублей. И еще могу сообщить вам приятную новость: на Девятом поселке строится улица с названием Стахановская, на которой каждому почетному шахтеру будет бесплатно выделен дом.

      Впоследствии Мущинкин отказался от дома, подарив его семье многодетного шахтера. До выхода на пенсию работал Тимофей Васильевич на шахтах нашего города. Его грудь украшало множество наград разного достоинства за добросовестный труд. Умер он в 1996 году. На его ухоженной могиле часто можно видеть сидящую в горестной задумчивости женщину. Из-под черного платка, повязанного на голове, видны седые пряди волос, по щекам катятся слезы. И глядя на поблекшую, до бесконечности родную фотографию, она тихо шепчет: «Как мне тяжело и трудно без тебя, папа».

Петр КОРАБЛИН.

Подготовила Марина ЗАДОРОЖНАЯ. "ЧР" № 96 от 5.12.2019 г.

Новости по теме: