- Надо закрыть все разрезы в Хакасии, и наступит у нас экологический рай! – требуют одни жители республики.
- Идите-ка вы в лес, а нам рабочие места нужны, зарплата и возможность жить нормально! – заявляют другие и намекают, что неплохо было бы новые разрезы открыть.
- Угольщики только выкачивают недра, ничем не помогая региону, - уверенно вещают третьи.
- Да вы по сторонам посмотрите, только горняки и занимаются благотворительностью! – отвечают четвёртые.
Что всё-таки значит для Хакасии угледобывающая промышленность? Чем она помогает, а чем вредит региону? Какие перспективы есть у республики и отрасли? Возможен ли плодотворный диалог между бизнесом, властью и обществом?
Эти и другие вопросы были подняты на круглом столе, который прошёл в Таштыпском районе по инициативе исполнительного директора разреза «Аршановский» Евгения Юрина с участием директоров других угледобывающих предприятий – генерального директора «СУЭК-Хакасия» Алексея Килина и директора разреза «Майрыхский» Максима Виноградова.
Со стороны власти присутствовали заместитель губернатора Юрий Курлаев, министр природных ресурсов и экологии Сергей Арехов, депутаты Верховного Совета Василий Шулбаев, Игорь Пономаренко, Ольга Ширковец, а также глава Алтайского района Татьяна Раменская.
ПОЛОЖЕНИЕ
НЕ ШОКОЛАДНОЕ
Сегодня угледобывающая промышленность является одной из ведущих отраслей экономики в Хакасии. Именно горняки в значительной части наполняют республиканский и муниципальные бюджеты в территориях присутствия. Они же реализуют множество социальных программ, занимаются благотворительностью, участвуют в экологических проектах. Между тем в последние месяцы отрасль переживает тяжёлые времена. Основные проблемы озвучили руководители угледобывающих предприятий.
Евгений Юрин:
- В этом году ситуация сложнее, труднее, чем когда бы то ни было. Цены на уголь серьёзно упали. Они начали снижаться ещё в декабре 2018 года и сегодня достигли пиковых, минимальных значений. По сути, сейчас ставится вопрос о возможности функционирования многих предприятий, возможности развития вплоть до вопроса существования.
Цены на уголь в западных направлениях упали ниже, чем железнодорожные тарифы, и нам приходится даже приплачивать за перевозку от 300 до 500 рублей за каждую отправленную тонну угля на запад.
Связано это с рядом факторов. Прежде всего, высокая конкуренция на мировых рынках. Большие компании перекупают контракты, выбрасывают большие лоты на торги со сниженными ценами, соответственно, рынок демпингуется. Учитывая территориальное расположение Хакасии и Кузбасса – выходы к морским портам находятся на удалении порядка четырёх тысяч километров что на востоке, что на западе, закупочные цены даже не покрывают железнодорожные тарифы.
По сути, сейчас такая ситуация, когда производить продукцию и сбывать её просто нерентабельно.
Сегодня мы серьёзно снизили объёмы производства. Если изначально планировался рост на 18 процентов к объёмам прошлого года, то в итоге произошло снижение. Частично оборудование остановлено, пересмотрели инвестиционную программу, зажали себя со всех позиций, желаний и возможностей. Но главное – сохранили трудовой коллектив. Много обсуждалось в последние три месяца, что разрез «Аршановский» сократил почти 150 работников. Между тем по факту сокращено всего 5 человек. К сожалению, часто обсуждаются слухи, а не реальные дела.
Сегодня борьба идёт не только за возможность реализации своей продукции, но и за обеспечение перевозок. На данный момент на восток с учётом изменения рынка отгружают все, даже те, кто раньше никогда туда не отправлял грузы. Потому что там плюсом мы имеем хоть 200-300 рублей за тонну. Как итог, магистральные линии перегружены, железная дорога не справляется со всеми заявками, и на все предприятия Хакасии план по июлю 250 вагонов. Подчеркну – на все разрезы. Раньше мы получали 400 вагонов. А фактически нам нужно порядка 1100. И это каждые сутки.
Я понимаю, что на первый взгляд эти проблемы не видны, о них никто не знает. Но для угольной промышленности реально наступил кризис. И надо искать пути выхода. Правительство ставит задачи – создание рабочих мест, формирование самодостаточного бюджета. Но если разрушить угольную промышленность, то ничего этого не будет.
Алексей Килин:
- Работа в большой компании, а СУЭК всё же самая крупная в России, даёт преимущества. Поэтому нам несколько проще работать, по сравнению с коллегами, и с углём, и с людьми. То, что происходит сегодня в угольной отрасли России, конечно, касается нас. У нас тоже упали объёмы добычи и переработки.
В июне на обогатительной фабрике переработали в два раза меньше, чем обычно. Такое произошло впервые за всё время существования компании. Как итог, появляются излишки людского ресурса. Но, слава Богу, сейчас лето, можно людей в отпуск отпустить. В сентябре надеемся, что положение изменится в лучшую сторону.
Евгений Юрин уже сказал, что на запад везти себе в убыток. Склады Польши и Германии полные. И не думаю, что даже в августе-сентябре мы сможем отправлять туда вагоны. Соответственно, путь один – на восток. А там идут ремонты дорог, пропускная способность железнодорожных путей очень низкая.
Разрезы СУЭК в Хакасии в этом году планируют добыть 14 млн тонн угля, а на восток в сутки мы можем отправить только один маршрут, это всего 64-65 вагонов, то есть порядка всего четырёх тысяч тонн, это ни о чём!
Таким образом, перед нами стоит задача – выйти с минимальными потерями из этого положения.
Я всегда говорю, в Хакасии самый лучший рабочий класс. Недаром работники наших разрезов регулярно совершают мировые рекорды по производительности. Поэтому главное – сохранить людей.
У нас новая техника, хорошие запасы угля, отличные люди – только и работать! Если бы не внешние воздействия, которые давят на нас. И надо думать, как всем выживать.
Да, мне несколько легче, чем коллегам. У СУЭК и на востоке, и на западе есть свои порты. Но доставка до них проблематична.
В последнее время все почему-то ругают угольную отрасль. Конечно, доля правды есть, мы экологию не улучшаем. Любое горное предприятие является нарушителем в этой части. Но нужно подходить реально к оценке ущерба и возмещения. Не хочется всё время чувствовать себя в роли мальчика для битья. Больше того, нужно не забывать всё же, откуда берутся основные источники загрязнения воздуха, зимний смог и т.д.
Но даже на фоне кризиса мы продолжаем инвестировать в развитие предприятий, реализуем социальные программы. В этом году к Дню шахтёра мы первые в России запускаем в работу полностью автоматизированные автосамосвалы БелАЗ. Сейчас они уже работают в тестовом режиме на перевозке породы.
На «Восточно-Бейском» разрезе начинаем строительство обогатительной фабрики. А это значит, более качественный уголь, дополнительные рабочие места.
Сегодня у нас работает немногим более трёх тысяч человек, вместе с членами семей получается, что порядка 12 тысяч человек связаны с угольной отраслью и зависят от неё. Больше того, получая вполне неплохую зарплату (от 60 до 100 тысяч рублей, а то и выше) они поддерживают других коммерсантов республики, покупая продукцию, пользуясь услугами. Об этом тоже надо помнить.
Мы по-прежнему поддерживаем спорт, помогли провести фестиваль «Чир Чайаан», финансируем летние трудовые отряды школьников. Словом, я уверен, что от угольных предприятий Хакасии больше пользы, чем не пользы. Если кто скажет, что не так – я готов долго и доказательно разговаривать на эту тему.
ОТСТУПЛЕНИЕ 1
Стоит отметить, что до сих пор угольные предприятия республики смогли сохранить практически все рабочие места. В отличие от соседнего Кузбасса. Там в вынужденные отпуска отправили порядка двух тысяч человек. А ведь рабочие места означают не только регулярную зарплату, на которую живут семьи горняков, но и поступления в местные бюджеты.
ПОЗИЦИЯ ПРАВИТЕЛЬСТВА
От лица правительства Хакасии выступил Юрий Курлаев:
- Мы не можем переломить ситуацию, чтобы помочь с отгрузкой. Добыча растёт, но никто не думал, как будут вывозить уголь. Уже сейчас добывают в год 24 млн тонн угля, а планируется довести до 30 млн.
Конечно, для Хакасии угольная промышленность – это локомотив экономики. А вокруг неё сателлиты – малый бизнес, средний, верно сказал Алексей Богданович. Они обслуживают, ремонтируют, поставляют продукцию. Есть целый комплекс, который ориентирован на службу угольной промышленности. И как только она начала тормозиться, сразу стали закрываться малые предприятия.
Сегодня рынок не нуждается в том количестве угля, который производится в стране. В Хакасии нужно поддерживать те предприятия, которые уже работают.
На последнем заседании правительства присутствовали все руководители угольной промышленности, надзорные органы, федеральные, республиканские структуры. И там шло жёсткое бичевание угольщиков. Это они не заплатили, это они скрыли. Да, есть проблемы и у надзорников, и у власти, но есть претензии и к горнякам. Два предприятия работают в одинаковых условиях, но одно платит достойные налоги в бюджет, а другое в десятки раз меньше. Конечно, возникает вопрос.
Все угольные предприятия сегодня зарегистрированы на территории республики. А торговые дома зарегистрированы в офшорных зонах, и прибыль, которая должна идти в бюджет республики, просто уходит.
На протяжении многих лет мы об этом говорим, но нас не слышат. И законно вопрос ставят жители, мол, предприятия развиваются, а мы лучше не живём. И вообще, вот в СУЭК уже машины без водителей, скоро экскаваторы без них будут, а куда люди пойдут? Нужно развивать промышленность, инновации, технологии, но не забывать о людях.
Важны вопросы экологии. Я поддерживаю угольщиков, но нужно с ними плотно работать по экологии, по очистке воздуха, по очистке воды. У каждого предприятия угольной промышленности есть проекты на все виды работ, в том числе и лицензии на очистные сооружения. И здесь должен быть очень жёсткий контроль государства.
Мы сегодня рассматриваем вопрос дальнейшей выдачи лицензий на добычу угля. Считаю, что уже выдано достаточно, пора поставить точку. Нагрузка на экологию республики и без того большая, нам не нужно больше разрезов, нам бы сохранить те, что есть. И необходим закон о двух ключах – без согласования с регионом никакие лицензии не должны выдаваться. Мнение региона должно быть учтено. А мы имеем постфактум, и только потом решаем вопросы.
ОТСТУПЛЕНИЕ 2
Надо сказать, что до этого момента, в принципе, круглый стол шёл в обычном режиме, то есть спокойно, без сюрпризов, вопросов, удивлений. Однако претензии представителя власти к горнякам в части организации офшорных компаний, неуплате налогов, чрезмерной нагрузки на экологию и вопрос о законе двух ключей несколько вывели из терпения директоров угледобывающих предприятий. Выступление министра природных ресурсов РХ Сергея Арехова только добавило недовольства, так как он начал советовать развивать бизнесу углехимию, строить передовые очистные сооружения и укорил, что маловато поступлений в бюджет от них идёт.
ЗАКОН О ДВУХ КЛЮЧАХ
И ЮРИДИЧЕСКИЕ ОТКРЫТИЯ
Есть предел даже для человека с крепкими нервами, и Евгений Юрин не выдержал.
- Извините, Юрий Николаевич, но не могу уже молчать. Все говорят, мол, прибыль уходит в офшоры и т.д.. Но вы услышьте нас! Нет прибыли. Вообще нет. Нечему уходить. Нет цены на уголь – нет прибыли.
Второе – рассуждения про торговые дома. Изначально про торговый дом Зимин сказал на форуме на Гладенькой. Но я отвечаю – нет торговых домов. Есть покупатель, есть продавец. Прейскурант у нас один. Реализация угля осуществляется в регионе! Каждая тонна угля учтена, облагается налогом.
Что касается офшоров. Разрез «Аршановский» зарегистрирован по адресу: Алтайский район, село Аршаново, Ленина, 69.
Все налоги мы выплачиваем на территории РФ, по адресу регистрации юридического лица.
Есть налоги на добычу полезных ископаемых (НДПИ), есть на реализацию. Очень много показателей. Некоторые экономисты даже удивляются, когда начинают считать долю налогов на тонну добычи угля. НДПИ платится по схеме: в федеральный бюджет 40 %, в регион – 60 %. И когда говорят про налог на прибыль, мы говорим – ноль, нет прибыли. Но вот НДПИ есть. И его мы платим.
Почему-то про эти налоги регулярно забывают, включая НДФЛ, а это количество людей трудоустроенных на предприятии.
Нас проверяют постоянно – трудовые инспекции, пенсионный фонд, фонд соцстраха. Поверьте, за одну запятую нас затаскают по инстанциям и замучают проверками. Каждый месяц подаем отчет. Сейчас вопросы контроля находятся на ином уровне, чем раньше. Человеческий фактор исключён. Везде электронные базы, контроль, всё прозрачно. Любой бухгалтер знает, что если не сходится на одну копейку, тот тут же начинаются запросы – ошибка или нет, дайте комментарий и т.д.
К вопросу о двух ключах в части лицензий и согласования территориальными органами субъектов. У каждого предприятия-недропользователя есть лицензия на производство работ и добычу полезных ископаемых. Данная лицензия не просто документ, который покупается или продаётся. Да, он имеет стоимостный фактор, который выплачивается государству. Но выплачивается либо по результатам аукциона, либо конкурса. Условия конкурса и аукциона публикуются и распространяются заранее в СМИ. Протокол, который составляется по условиям конкурса, предусматривает участие представителей субъекта в обязательном порядке.
Не только Роснедра подписывают этот протокол. Роснедра имеют полномочия утвердить и предоставить право и выдать соответствующий документ.
А подписывает множество ведомств: министерство природных ресурсов республики, министерство экономического развития, все представители участвуют в распределении или предоставлении права на пользование недрами. В протоколе стоит 15 или 16 подписей.
Подчеркну, это тот самый второй ключ, о котором так много говорят. Решающим значением на аукционе является сумма, которая выплачивается. Кто больше заплатил, тот и получил. В Хакасии все недра предоставлялись на условиях конкурса.
И да, власти могут сказать «стоп» всем разработкам. Если Минприроды не ставит свою подпись под протоколом и мотивированно отказывается от этого. Между тем, на Бейском месторождении из нераспределённого фонда остался единственный участок – Центральный. По сравнению с другими лицензионными участками он ничтожен по размерам (7,2х2,6 км, общая площадь 18,7 км., - прим. ред.). Плюс уголь там находится на глубине свыше 200 метров. Т.е. открытой разработке он не подлежит, к нему и подходить никто не хочет!
Иначе говоря, вы уже раздали все участки, и лицензии были подписаны не только федеральными структурами, но и республиканскими. Вопрос, который сейчас возникает – кому давать право работать, а кому не давать. Сегодня один хороший, завтра другой.
Мы последние полгода говорим, нельзя жить по принципу: я не доктор, но посмотреть могу. Каждый должен быть в своей области профессионалом. Не должно быть, когда некомпетентный человек советует нам, как вести деятельность, если он не знает, как и что у нас происходит.
ОТСТУПЛЕНИЕ 3
На аргументированную позицию Евгения Юрина адекватного ответа от чиновников так и не последовало. Как не последовало ответа на вопрос зачем в Хакасии строить новые разрезы, если существующие вынуждены сокращать объёмы добычи.
Удивительный ответ, иначе и не скажешь, получили журналисты «ЧР» на вопрос о том, что делает правительство, Верховный Совет со сложной экологической обстановкой в городах, связанной с сильнейшей загазованностью в холодное время года. Ведь власти могли бы поспособствовать тому, чтобы для пользователей электрокотлов тариф был снижен, чтобы те, кто топит печи углём, были поставлены в невыгодное положение и перешли бы на иные, более экологичные системы отопления.
А ГДЕ ВАШ МЭР?
Первым ответил Сергей Арехов:
- Вопрос правомерен, но не понимаю, почему вы не задаёте его мэру города? Ведь когда таким образом выделялись микрорайоны под частную застройку, было понятно, к чему это приведёт. И выделялись без инфраструктуры, без центрального отопления. Мы у них тоже спрашивали, где у них экологическое обоснование. Мы разрабатываем программы. Проблема искусственно создана.
(Вот, собственно, и весь ответ министра экологии. Дальше он перешёл к вопросам финансов. Вообще, надо отметить, денежные расчёты министра экологии волнуют гораздо больше, чем природоохранная деятельность, это уже не раз было замечено).
Кстати, когда вопрос повторили через какое-то время, на него попытался ответить Юрий Курлаев:
- Так мэр ваш где?
По залу прокатились смешки, понятно, что вопросов к главе Черногорска немало, но отвечать за всю Хакасию это уже точно не в его компетенции. Между тем зимний смог сегодня накрывает не только Черногорск, но и Абакан, сёла республики.
- Что можно сделать? – продолжал тем временем Юрий Курлаев. - Газификация нереальна. Но можно электрофицировать. Мы подготовили письмо в Минэнерго РФ, чтобы нас перевели на другую систему оплаты, по принципу Тувы и одной из республик Кавказа. Это понизит цену электроэнергии. Но и сейчас можно использовать двухтарифное потребление, ночное в 2 раза дешевле.
ПЛЕЧО
ДЛЯ ЛЮБИМОЙ РЕСПУБЛИКИ
Тем временем Сергей Арехов продолжал плыть в своей стихии: «Я могу подискутировать с вами по налогам, афилированности, налоговой оптимизации, прибыли и доходам, - говорил министр экологии. – Но главный вопрос – где ваше плечо для любимой Хакасии?! Ни один из вас не сказал, как он готов его подставить. У вас кризис начался, условно говоря, полтора года назад. А до этого, где было ваше крепкое плечо? Ведь эти долги, которые вы могли за Хакасию закрыть, эти займы, они же брались на перспективу развития, в том числе и вашей отрасли. А где большие инфраструктурные проекты, которыми можно гордиться? Их же тоже нет.
Давайте друг другу плечи подставлять. А то у нас дискуссия такая: у нас рентабельность на нуле, мы уже ничего не можем. Но всем миром нужно помогать. Да, давайте будем помогать. Но и вы тоже должны Хакасии помочь, не просто содержимое недр отсюда брать. Ведь ни один не произнес, что он готов в углехимию вложиться. Нет! Дискуссия идёт: вот наше основное производство, нам только расширить вагонный парк, все налоги, которые мы должны, мы уже отдали и больше от нас ничего не нужно».
Пламенную эскападу прервал спокойный ответ Алексея Килина:
- Да мы по проблемам отрасли можем много говорить, но зачем? Если вы говорите про углехимию в перспективе, так мы этим уже давно занимаемся! И я вам об этом говорил.
Кто-то из присутствовавших напомнил министру, что за последние три года угольщики внесли в бюджет республики больше пяти миллиардов рублей авансовыми платежами. Что это, как не плечо для власти? Ведь никто их не мог обязать заранее вносить деньги в бюджет, это была добрая воля промышленников, они вошли в положение правительства, которое регулярно оказывалось в ситуации с пустой казной. А теперь с новым составом республиканских властей вдруг горняки попали в категорию скупердяев.
К слову сказать, не раз приходилось слышать, как угольщики наживаются на местном населении, продавая ему уголь по явно завышенной цене. Между тем, как сообщил Алексей Килин, себестоимость тонны угля по «СУЭК-Хакасия» составляет 1250 рублей, отсев реализуют за 550-600 рублей, концентрат за 1800 рублей. Себестоимость тонны угля на «Аршановском» - 1248 рублей, продажа от 800 рублей. При этом прейскурант не менялся 2 года.
О «плече» для любимой республике говорила и глава Алтайского района Татьяна Раменская: «Мы получаем налоги за воздействие на окружающую среду, НДФЛ, подписаны соглашения по решению социальных проблем. Нам разрезы помогают серьёзно. Сегодня в районе строится два современных детских сада, и не секрет, что стоимость этих детсадов значительно превышает усреднённую цену по РФ. В прошлом году было активное таяние снега, нам угрожал сход воды с гор. Разрезы тут же сами вышли на нас с вопросом, чем помочь. И без них мы бы не справились.
С экологией да, есть проблемы. Но! Прежде чем возмущаться, надо разобраться в теме. Пусть земляки не поймут меня неправильно, но на сегодня я не вижу трагедии в положении, чтобы она заставила нас переселять людей из Аршаново. Часто говорят, мол, онкология растёт! Да, это страшная болезнь, но факты говорят, что заболеваемость людей, живущих на территории Аршановского сельсовета в три раза ниже, чем на других территориях Алтайского района».
Не удержалась от резкой отповеди министру экологии заместитель по правовым вопросам разреза «Аршановский» Юлия Березина: «Вы говорите надо подставить плечо. Но вы же юрист! Вы понимаете, как платятся налоги, как проверяется предприятие. Это журналисты могут говорит об офшорных зонах, но вы-то знаете, что все резиденты зарегистрированы в РФ. В одном из кабинетов правительства замминистра сказал, мол, будет прижимать нас, чтобы «плечо подставляли». Мы спрашиваем: «Угольщики нарушают закон?» Отвечают: «Нет, если б нарушали, уже посадили».
Есть закон – мы выполняем. И больше мы ничего не должны делать. Если только по доброй воле, а где её взять, если такое отношение? Где государственный подход к работе? Где внимание к бизнесу? Вы не заботитесь о трудовых ресурсах, безответственно относитесь к ситуации, когда делаете такие заявления. Давайте реально работать, учитывая все интересы!»
Увы, но вразумительные ответы на эти гневные вопросы так и не были получены. Зато горняков, что называется, прорвало. Обиды, возмущения, которые копились годами, выплеснулись наружу.
- Погранпереход на станции Гродеково пропускает в месяц 200 тысяч тонн угля, - подчеркнул Евгений Юрин. - Это Забайкальский край. Заявок, которые подают туда угольщики – 50 млн тонн.
Про плечо… Не хочется цифрами бросаться, но 94 млн 734 тысячи рублей - наш благотворительный вклад за семь лет работы. Так что плечо есть. Мы будем и дальше сотрудничать с территорией нашего присутствия, не отвернёмся от аршановцев. Но когда появляются популисты и начинают рассказывать сказки, а затем эти сказки начинают обсуждаться на высоких уровнях, становится реально страшно. И когда из уст министра звучит, мол, надо закрыть движение машин по дорогам, когда этот плохой, этот негодяй… Даже разговаривать не хочется.
Возникает вопрос – а зачем ты занимаешься помощью? Оно тебе надо? Не говорю уже, когда акционеры начинают задавать вопрос – зачем ты тратишь наши деньги на такие дела?
А тебе плюют в лицо со всех сторон. Сегодня министр дорожного строительства, выступая на площадке, заявил, что надо закрыть для нас дороги. При этом две недели назад в Минтрансе РФ, он заявил, что не надо давать возможности «Аршановскому» строить мост. Его замминистра РФ спрашивает – почему? В ответ – а просто так!
Сейчас Росприродназор вводит 16 позиций по оценке экологической эффективности. Скоро всех переведут на НДТ (новая область стандартизации). А у нас по разрезу из 16 позиций по наилучшим доступным технологиям закрыты 12! У нас лучшие в Сибири очистные сооружения.
Есть вопросы земельного законодательства, выделения участков. Да у меня два года уходят, чтобы получить разрешение в горном отводе и перевести земельный участок в промышленные земли. Три губернатора поменялось!
Зато министр транспорта считает железнодорожную отгрузку умножает её на ставку по ущербу дорог и озвучивает, что три разреза причинили ущерба на 3 млрд 298 млн за 2018 год. Как можно привязывать железнодорожную отгрузку к ущербу конкретного участка дороги?!
Мы предлагаем построить три моста в Хакасии, чтобы снизить нагрузку на дороги. И что слышим в ответ?
- Зачем нам три моста, и одного хватит, - вступил Юрий Курлаев. - Пусть примыкают все разрезы. Этот будет дешевле.
На что Алексей Килин удивлённо заметил:
- Какие вопросы – они строят за свои деньги!
А Юлия Березина разложила по полочкам финансовую выгоду от такого строительства, раз уж правительство больше всего волнует экономическая составляющая.
- Но ведь это объект недвижимости, и с каждого пойдут налоги, - подчеркнула она. - Районы сдадут земли в аренду и будут получать доходы. Они что – лишние?! Эти земли из сельхозначения перейдут в промышленные, а по ним ставка налога выше в шесть раз.
КОНКРЕТНЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ
И НЕКОНКРЕТНЫЕ ОТВЕТЫ
В конечном счёте, главная цель круглого стола всё же заключалась не в предъявлении претензий, а попытке найти выход из сложившейся ситуации. Понятно, что мировой кризис в угольной отрасли обернётся большими проблемами для всех участников. Но подчеркну, ни разу на протяжении всего длительного и откровенного разговора угольщики даже намёком не говорили о финансовой помощи. Напротив, они предлагали варианты пополнения бюджета. Другое дело – услышали ли их власти?
В заключение беседы горняки обратились к правительству с конкретными предложениями.
- Нам необходимо увеличить квоты на железнодорожные вагоны, - подчеркнул Евгений Юрин. - Если нет реализации, нет выручки, а значит, нет налогов и дохода в бюджет. Предлагаю сделать совместное обращение в РЖД в части увеличения квоты.
Второе – очень много вопросов, которые республика, регион отрабатывали в части сотрудничества с другими субъектами России и другими странами. Может на уровне региона заключить соглашение с Китаем? Мы рассмотрим, какое качество угля требуется, маршруты, объемы. Китай платёжеспособен. Или заключить соглашение с Беларусью, мы им уголь, они нам продукцию. Это будет прямое сотрудничество: продавец – покупатель. И тогда власти региона, будут чётко понимать – какие объемы, какие налоги и доходы им ждать.
- Надо помочь в решении проблемы с получением участков земли, - подчеркнул Алексей Килин. - Сократить время на процедуру. Не поверите, но у нас на это уходят годы. Мы теряем время, деньги, и в том числе, регион теряет налоги. Мы не можем развивать фронт в нужном для нас направлении. Просто углубляемся, вскрыши становится больше, затраты выше, а отдачи, угля меньше.
На что Юрий Курлаев ответил:
- Хорошие предложения. Послушаем. Проработаем. Постараемся в них поучаствовать.
Валентина КОРЗУНОВА, фото автора.
«ЧР» №59 от 30 июля 2019 г.