В канун Дня Великой Победы специалисты Управления Росреестра по Хакасии в память о своих героических дедушках и прадедушках оформили стенд с фотографиями и историями о ветеранах и тружениках тыла.
О том, как верно много лет после войны ждала своего мужа, отца своих детей бабушка одной из наших сотрудниц, мы решили рассказать подробнее.
ПАМЯТИ
ИВАНА АРХИПОВИЧА МУЗАЛЕВА
Если бы Иван Архипович Музалев сошел с фотографии 50-летней давности и прошелся по селу Рощинское на него бы засмотрелись. Хорош собой был колхозный механик! Под стать ему была и жена Валентина Васильевна Кошкарева. Видная была пара, дружная и счастливая.
А познакомились они ближе к посевной. Она кашеварила, а он с техникой в поле возился. Одному командировочному шоферу из артемовска кто-то из местных балагуров взял и сунул папироску в суп. Ох и зашумел шофер на повариху! Взялась она оправдываться, что знать не знает, чья это злополучная папироска. Тут и заступился за нее Иван Музалев, не дал в обиду деревенскую девчонку.
И пробежала между ними искра симпатии. Стали вместе гулять, потом поженились. За шесть лет совместной жизни нажили двоих детей, а печать в паспорте так и не успели поставить, все недосуг было, да и не придавали этой детали особого значения в те времена.
25 июня 1941 года в последний раз обнял Музалев жену, сына и дочь и уехал на фронт. «Что бы ни было, только замуж не выходи», - попросил он жену на прощание. А 8 июля получила Валентина письмо мужа из-под Смоленска.
Писал он о сильных боях. «Жив буду, напишу», - заканчивал свое письмо. Но больше не написал и как в воду канул. Не вернулся вместе с ним и односельчанин Таранец, но приехали с фронта раненые Ремезов и Левадный. Лишь полтора месяца прожили и умерли. «Не жди, не вернется, - сказали они Валентине Васильевне. – Попали они в страшное пекло, все горело: лес, земля, даже сам воздух». Там-то, под Смоленском, и видели они его в последний раз.
Но Валентина все ждала. Пятилетнюю Аню и двухлетнего Сашу, когда те болели, оставляла одних. Знала: присмотрят старички-соседи Юговы. В благодарность мыла им полы, стирала бельишко. Жили одной семьей, не считались. А когда дети были здоровы, носила их в ясли-садик.
Рабочий день в колхозе был по 10 часов, без выходных. Все приходилось делать - косить, заготавливать дрова, возить продукты для армии на лошадях до Абакана. В обозе – вещи, сало, мука. Мужчины понимали, что у солдаток дома дети одни остаются. В Минусинске сгружали в свои сани провизию и заворачивали женщин назад домой. Иван Сомов, Федул Сухомлинов, Кузьма Ровных – век их не забыть.
В войну люди жили общими радостями и горестями. На квартире у Музалевых в разное время жили то Таня Таранец с ребенком, то учительницы Елизавета Федоровна Рыбченко и Татьяна Дмитриевна Нестеренко. На день нары, на которых спали, убирались, чтобы было где детям играть. Во что они играли, сколько раз плакали, один Бог знает, а матери были на работе, несли свою ношу помощи фронту.
- Валя Степанова, Поля Родионова, Маруся Василевская были в войну трактористками, - вспоминает односельчан Валентина Васильевна.
А она пошла работать в школу техничкой. Заготавливали дрова, пилили их, кололи, носили и топили печки, мыли и стирали в ту военную пору школьные технички. Военный налог мало что оставлял семье. Сама и дети пообносились, наголодались. И все ждали весточки с фронта. В середине войны пришла похоронка на единственного брата Андрея Кошкарева.
9 мая как обычно пришла на работу в 6 часов утра. Делала свое привычное дело. А в обед кто-то из учителей радостно крикнул: «Валя, война закончилась!» Вошла она в учительскую, а там радость, смех, улыбки. Не помня себя, побежала в угловой класс, упала на стол и забилась в плаче. К вечеру ее нашли и привели в чувство. Дальше было так: приходили односельчане кто ранен, а кто и невредим. А ее сокола все не было.
Повзрослевшие дети читали то единственное письмо, а ей от этого чтения становилось еще тяжелее. И однажды не выдержала и бросила лист бумаги в пылавший огонь печи. И потянулись годы одиночества. Особенно тяжело было по праздникам. И выбелит, и выкрасит, и пирогов напечет, и выйдет за ворота, и окна все просмотрит, а его все нет и нет.
- И долго вы так мужа ждали? – спрашиваю я седую женщину со светлыми глазами.
- А я его и сейчас жду…
Выросли дети, получили образование. Выросли уже и внуки, подрастают правнуки. И все они знают своего отца, деда и прадеда лишь по фотографии. Живым помнит его лишь жена, знавшая только одного мужчину в жизни. Сватались ко вдове многие, но не захотела она детям отчима, себе - другого мужа, да и душа ни к кому не лежала, и просьбу последнюю мужнину помнила. А еще постоянно сверлила мысль: а вдруг? Ведь бывают же чудеса. Ведь пишут же в газетах и в кино показывают, через 20-30 лет встречаются.
Праздники теперь отмечала у золовок, те с пониманием относились ко вдове. По другим компаниям почти не ходила.
- Сходишь, а придешь вся в слезах. Если кто из мужчин пригласит на танец, а жена уже и губы на локоток – ревнует. Вроде я и не человек. Семейная женщина эгоистична, самоуверенна, боли ей бабской одинокой не понять. Так что редко я по компаниям ходила, все больше с детьми да внуками, - печально улыбается Валентина Васильевна. – Конечно, век долог показался, ведь все самой приходилось делать. Вот дед Плешков огород все помогал пахать, спасибо ему большое. Баня ли прохудилась, столбы ли упали – обо всем думать надо, как сделать самой. Плохо тем, у кого мужа нет и дети далеко, но хуже у кого их совсем нет. Они моя радость, моя память о коротком бабьем счастье. Что ж поделаешь, если война нас несчастными сделала, молодость загубила, гнездо семейное порушила. Видно, судьба такая…
В День Победы откроется калитка у Валентины Васильевны, и выйдет она на улицу в который раз, и особенно в этот день сожмется ее сердце.
Наталья Жукова,
специалист по связям со СМИ Управления Росреестра.