Тамара Тарасовна Заболотская завтра празднует 90-летие. Чтобы поздравить самую старшую в семье бабулю, за большим столом соберутся внуки, правнуки – самые дорогие для человека, прожившего долгую, хорошую жизнь, насыщенную трудом и добрыми делами.
Родилась Тамара Тарасовна в Енисейске Красноярского края.
- Мама воспитывала в строгости. Мы к ней обращались только на «вы». Помню, один раз брат Юра назвал маму на «ты» - как мы на него напали! «Ах, ты взрослый стал!» Сейчас такого нет, многие даже засмеются, если расскажешь.
До девяти лет у нее, брата и старшей сестры были и мама, и папа. Но однажды с отцом произошла история, о которой можно было бы сказать «неприятная» или «досадная», если бы не закончилась так грустно.
- В 1937 году в Енисейске было сильное наводнение, и папа помогал людям вывозить имущество на лодках. Как-то он застал милиционера, который хотел стащить чужой ковер, и стукнул его. За это отца арестовали, увезли в Дудинку с обещанием «порыбачишь – мы тебя выпустим».
Последней весточкой от папы стала записка, которую он написал где-то в дороге на коленке и передал маме: «Муся, гонят, неизвестно куда. Живи, как сможешь, дети, слушайтесь маму. Буду живой, вернусь!» Но домой он так и не вернулся. Много позже, уже будучи реабилитированной, Тамара Тарасовна узнала, что как враг народа он был расстрелян в Канске, несмотря на его труды по укреплению советской власти в Сибири.
- Чтобы узнать, как завершилась папина жизнь, пришлось писать и в Москву, и в Красноярск, пока не получила ответ из прокуратуры, - рассказывает Тамара Тарасовна. - Хотела съездить на его могилу, хоть венок положить, но место захоронения неизвестно, скорее всего лежит в общей могиле. Мне было девять, когда отца увезли, брату 11, а старшей Нине 13… Мама нас одна растила, замуж так и не вышла. Она была грамотная, закончила в свое время гимназию, но как жену врага народа ее брали только на подсобные работы – в аптеке бутылочки мыла, в пекарне помогала, была билетершей в летнем театре. Но до войны мы голодные никогда не ходили. А вот когда война началась, хватили горького до слез. Я окончила семь классов, была в прислугах маленько, потом работать пошла на склад Межрайпромсоюза, шел декабрь 42-го.
На складе Тамара Тарасовна вместе с такими же подростками перебирала шерсть: хорошая шла на валенки, плохая – на потники лошадям. Успевала выполнять обязанности секретаря комсомольской организации.
- А 10 апреля 43-го года, никогда не забуду эту дату, меня взяли ученицей в пошивочную мастерскую, помню, мастером была Анна Исааковна, царствие ей небесное. Шили полушубки на фронт, еще я вела кассу в мастерской. Работа была тяжелой, питались плохо – на обед суп из соленой черемши, 200 граммов хлеба, но все равно жили нормальной жизнью, ходили на танцы. Мы не собирались умирать, ждали, когда закончится война. Правда, было страшно. Помню, когда сдали Орёл, пришла к маме, говорю: «Наверно, скоро и к нам придут». Врезалось мне это в память. И до сих пор, когда где-то упоминается город Орёл, я переживаю тот тревожный миг, знаковый в жизни…А потом меня взяли статистиком и кассиром. Мне было уже 16-ть. Окончить удалось только 11 классов вечерней школы – необходимый в то время для работы минимум.
В Черногорске Тамара Тарасовна оказалась в 1959 году, уже будучи замужем. Сюда держали путь из Норильска, куда приехали из города Заозёрный (Красноярский край). Черногорск супругам Заболотским советовали знакомые: город это хороший, с жильем проблем не будет, да и климат благоприятный. А еще открывается слюдяной цех, у Тамары Тарасовны уже был опыт работы на аналогичном производстве - в Заозёрном была мощная слюдяная фабрика. Что ж – решились!
- Вот мы с мужем какими были! – показывает старую фотокарточку Тамара Тарасовна, где, улыбаясь, смотрят друг на друга молодые люди. – Мне здесь и тридцати нет. Мы поженились в 53-м. Он у меня сильно хороший был! Участник войны, имел орден Красной Звезды, медаль «За отвагу».
По приезде в Черногорск Николая Кузьмича пригласили работать в отдел рабочего снабжения (ОРС), а Тамара Тарасовна устроилась в слюдяной цех. Там она работала контролером, инструктором, мастером, позже доросла до заместителя начальника участка. В 69-м назначили инженером по подготовке кадров, но в августе 1970-го слюдцех неожиданно закрыли.
- Цех был замечательный, женщины - красавицы, дружные такие, трудолюбивые! – вспоминает юбилярша. – Как раз открыли ПКСО, нужны были рабочие, вот туда и пошли многие, другие устроились в торговлю, кто-то – в общепит.
Тамара Тарасовна, сдав документы рабочих цеха, устроилась в ОРС завпроизводством столовых.
- Через полгода меня пригласили в горком партии, это был июнь 71-го, открывался СУ-55. Предложили возглавить кадры и быть секретарем партийной организации, - продолжает рассказывать женщина. - Через два года нас соединили со строительным управлением № 29, а в апреле 75-го меня избрали освобожденным председателем профсоюзного комитета. Коллектив был хороший - и монтажники, и отделочники, и плотники работали на совесть. Но были и свои трудности. Помню, в строительное управление прислали 60 женщин условно освобожденных для работы отделочниками, за ними нужен был глаз да глаз: то халтурили, то гуляли … Приходилось постоянно их навещать, воспитывать, по утрам будить на работу. А еще доклады все были на мне.
Такая работа по плечу только человеку с крепким моральным стержнем, строгому, справедливому, принципиальному, то есть такому как Тамара Тарасовна. Будучи человеком старой закалки, она не дает поблажек ни себе, ни окружающим.
Работав всю свою жизнь с людьми, с женскими коллективами, зачастую большими, сумела не зазнаться, не свести свое пребывание на работе к раздаче команд. Наоборот, чувствовала ответственность за каждого. К примеру, в слюдяном цехе пришлось руководить коллективом в сто человек. И хоть характер у каждой свой, непростой, Тамара Тарасовна могла сплотить коллектив.
- Старалась женщинам помочь, поддержать по-человечески. Придет, бывало, какая-нибудь с синяком, я в обед сбегаю за бодягой, несу ей, говорю: «Потри, синяка не будет!» Когда-то знала каждую из ста женщин по имени-отчеству, домашние адреса и дни рождения, а теперь память подводит… Нос не задирала, была доступным человеком, жалела людей. Порой ночами не спала, думала, какие привести аргументы, чтобы выбить квартиру для какой-нибудь женщины. Или беспокоилась о том, куда устроить ребятишек, в какой сад. Чтобы веселее было работать моим труженицам, садилась посреди цеха и читала вслух. Сколько книг перечитала!
Люди чувствовали человечное, неравнодушное отношение к себе старшей по должности. Потому даже после закрытия слюдцеха со многими сохранились добрые отношения. Иногда встречаешь знакомого, кивнешь ему – и достаточно. Вот так, на бегу, Тамаре Тарасовне никто не кивал. Каждая из женщин, с которыми работала рука об руку, останавливалась и расспрашивала о жизни, о здоровье, о детях (Тамара Тарасовна вместе с мужем воспитала дочь Веру Николаевну, которая уже сама бабушка). Бывало, беседы затягивались на час, а то и на два.
В 1983-м она вышла на пенсию, но старалась не отставать от жизни, постоянно была чем-то занята, с сожалением наблюдала за тем, как угасают предприятия, на которых довелось работать, участвовать в открытии.
- Город наш уже не тот. Мы как приехали в 59-м году, постоянно выписываем «Черногорский рабочий», слежу за новостями, поэтому чувствую, как Черногорск изменился. Сейчас нет у людей зажигалки какой-то. Работы мало. А раньше мы были на хорошем счету, занимали первые места по разным показателям. Сколько предприятий, заводов работало…
Скромная, не терпящая лести, пафосных слов, неправдоподобных комплиментов, Тамара Тарасовна не разрешила фотографировать себя для газеты. Она из категории тех людей, которые живут по чести, по совести, работают не для похвалы, не на показ, не для самолюбования, и которых сейчас, как ни крути, стало меньше. Тем ценнее их житейские советы, которыми они готовы поделиться с новым поколением.
Анастасия ХОМА,
фото из семейного альбома Заболотских
«ЧР» № 84 от 30 октября 2018г.