Накануне Дня защиты детей мы побывали в нескольких многодетных семьях – прокуратура проводила выездной приём, грех было не воспользоваться случаем.
И пока старший помощник прокурора Луиза Смирнова вела свои правовые разговоры, нащупывая возможные проблемы, пытаясь подсказать родителям что-то дельное, полезное, я смотрела на происходящее с обывательской и журналистской точек зрения.
Светлане Егоровой (имена и фамилии в материале изменены) 38 лет, пересчитываем с ней высыпавших в общую комнату детей: старшей Наташе 19, Лере - 14, она семиклассница («Ой, что я тебя всё время старшей делаю? Шестиклассница!») Мальчику - 11, девочке - 10, мальчику - 9. Ещё есть будущий первоклассник и шестилетняя девочка («Где она? А, понятно!») В общем, семеро.
Лубочной картинки, когда вот входишь в дом или в квартиру, где много детей, и видишь рядок обуви, от сандалий в ладошку до «лаптей» папиного размера, и так тепло становится на душе… Нет, такого на этот раз не было. Может, потому что по старому дощатому полу лучше ходить в обуви.
Полочек с рубашками, носками тоже нет. Здесь, похоже, уважают некий творческий беспорядок, не исключено, найти в кучах одежды что-то своё – это для детей такая игра. А может, и нет…
- Как использовали материнский капитал? – интересовалась представитель прокуратуры.
- Купили комнату в секции, пусть стоит. Ободрали её, пока закрываем от детей, как-то надо будет делать.
- А здесь, в комнатах, ремонт предполагается? – оглядываем облупившиеся стены и, если честно, очень неуютную, тяжёлую обстановку.
- Сами поймите, зарабатываем с мужем немного, а детей накормить надо и в школу на питание сдать.
- Льготы есть?
- Тридцать процентов на квартплату. Говорят, можно получить стопроцентное освобождение от платежей, но надо, чтобы не было задолженности. А она громадная у нас. Только по электричеству предъявляют до 8 тысяч в месяц – счётчик не ставят, по тарифу начисляют. Детских пособий сколько? 2400 рублей за всех в целом.
На лето кто-то из ребятни отправится в пришкольный лагерь, пятеро – на разные сезоны в загородные лагеря, спасибо «соцподдержке».
- Кого любите больше всех? – понимаю, что вопрос дурацкий, но как-то надо поддерживать разговор!
- Меня! - подсказывает Лера, которая ходит за матерью хвостиком, и тут же «получает»:
- Умываться пошла! Молодая краситься. Папа строго с этим. А люблю всех одинаково. Как-то их забирали, когда мы с мужем ссорились, – так я ревела и ревела – дети для меня всё, жизни без них никакой нет! Мы с мужем хотели, чтобы было много ребятишек, вот они и есть.
За семьёй, понятно, пристально наблюдают «соответствующие службы». Так вот, с их слов, о любви к детворе Светлана говорит предельно искренне. Мне рассказывали, какая это любовь – «до беспамяти». Как мать бросается на защиту каждого, как пытается оберегать их, всё делать для того, чтобы были рядом.
Слово за слово – выясняем, что многодетная мама – старшая по дому, что они с соседями создали товарищество собственников недвижимости, когда от них ушла (а точнее сказать – сбежала) управляющая компания, потому что не могла вытрясти с жильцов платежи.
Так вот, зимой во дворе и в подъездах дома было просто катастрофически беспорядочно, а теперь гораздо лучше.
- Видите, мы и домофон установили! – хвастает Света и на прощание советуется с человеком в прокурорской форме, насколько законно, что то и дело арестовывают её банковскую карту, на которую перечисляются детские пособия. Луиза поясняет, что так быть не должно, а если повторится – в прокуратуре двери открыты, будут помогать.
В другой семье обстановка немного лучше, друг с другом весело играют четверо девчонок. Они только что разбудили младшую и резвятся на тёплом ковре.
В огороде вспахана земля, на окнах – рассада.
- Обязательно всё посадим. Это в прошлом году, когда пили, было не до чего, бурьяном заросли.
А раз так, уходим в «пьяную тему». Ирину вместе с мужем зелёный змий душил очень крепко, до такой степени, что сотрудникам ОДН приходилось три раза забирать детей. До такой, что прав на двух старших она лишена.
Теперь вроде бы здраво рассуждает и о себе, и о пьющих знакомых. Мол, закодировались, все работаем, дети с нами. А её семье вообще повезло - родственники из Новосибирска помогают. И деньгами, и даже приедут специально, чтобы первоклассницу в школу собрать, как положено, одеть, обуть.
- Какие чувства к детям, Ир?
- Как, дети же! Когда пили, заберут их, я сразу начинаю ходить, убираться. Поверили мне, теперь к нам другие пьющие обращаются за опытом, узнать, где кодируют. Потом благодарят по смс.
- Пили на что?
- На детские, на всё подряд! Ничего не понимали. А сейчас внук родился у старшей дочери, мне кажется, он красивей моих детей, так тянется ко мне. Муж ревнует… А я хочу, чтоб и дети, и внуки учились хорошо и в институты поступили. Мечтаю так.
Прощаясь, Ира вспоминает важную хорошую новость:
- Работу с сентября ещё лучше нашла. Когда не пью, всё получается! Хоть я и не надеялась.
Были мы в этих и похожих семьях накануне дня ЗАЩИТЫ детей. Их, этих ребятишек, этот малолетний, ни в чём не виноватый «горох», правда, от многого хотелось прикрыть, загородить, спрятать, уберечь. Были дни, когда строгие тёти и дяди защищали их от родных родителей. Луиза – не только человек в мундире, прокурорский работник, а ещё и просто мама двоих детей. Мы с ней, размышляя о ситуации, думали, к примеру, о социальной ответственности родителей перед детьми. Когда их много – это замечательно. Каждый уникален, любопытен, улыбнётся – тут же хочется прижать, приголубить.
Но все они, выйдя во взрослую жизнь, будут уверены, что хранить навалом вещи – в порядке вещей, что обувь у порога выстраивать – бред, и что детей иногда могут увозить из дома, как когда-то увозили их. Как-то прервать бы бег под горку громыхающего колеса неблагополучия. Научить бы тому, чему в своё время, видимо, не научили их родителей, а они теперь не учат этому, элементарному, своих отпрысков. Только как? Кто знает?
Марина КРЕМЛЯКОВА, фото автора
«ЧР» № 42 от 5 июня 2018г.