Из роддома Светлана (все имена изменены) вышла лишь с кричащим свертком на руках. Ни круглых сумок с пеленками, ни улыбающихся родственников, ни благоухающих цветов, ни ощущения счастья в душе. Да и о каком счастье могла идти речь, когда рожать девушку привезли чуть ли не с вокзала, а единственный родной человек – отец – последние несколько лет вообще не поддерживал с дочерью никаких отношений. На то были причины – не устраивал ее образ жизни: Света то снимала квартиру, то жила у подружек, подрабатывала в магазине, потом на рынке… Но тогда она и представить не могла, что спустя совсем немного времени окажется там, куда людей приводят горе и безысходность.
Им просто некуда податься
В социальной гостинице сегодня живут 66 человек. Директор Татьяна Владимировна Саранчина говорит, что меньше шестидесяти не бывает никогда. По сравнения с предыдущими годами увеличилось количество полных семей. Сейчас их 18, где 25 детей. Две семьи многодетные, воспитывают по трое ребятишек. В основном это дошколята. Близких людей стараются не разделять, заселяют в одну комнату. На третьем этаже как раз для таких случаев есть большие помещения.
Подъезжая к социальной гостинице, думала, что встречу в основном одиноких мамочек с маленькими детьми. Их, никому не нужных, мужья или бросили, или побили и выгнали из дома. Оказалось, ошибалась. Тут живут и мужчины-одиночки (они, к слову, в отличие от семей, которым предоставляется отдельная комната, могут рассчитывать только на койко-место), и даже лица, вышедшие из мест лишения свободы.
Люди старшего возраста оказываются здесь по разным причинам, и это необязательно пьянство. Кого-то на произвол судьбы бросили родственники, кого-то обманули – речь не всегда идет о мошенниках - и оставили без своего угла.
С теми, кто только что вышел из-за решетки, все сложнее. Подчас им просто некуда податься, тем более, если срок отсижен немалый – семьи уже нет, работы тоже, свое жилье только снится. Первые дни бывших заключенных в гостинице обычно проходят замечательно – порыв устроиться на работу, начать новую жизнь, сполна заплатив за старые грехи. Но стоит только монетам зазвенеть в кармане, как выводится новый виток. Жаль только, что в старой тетради. И это в то время, когда в соседней комнате уставшая женщина прижимает к себе грудничка. Из-за громких звуков малыш капризничает и не дает спать. Неудивительно, что руководству, пусть и далеко не часто, но порой приходится звать на помощь участкового – сами не справляются.
Но все-таки главные «гости» здесь – женщины с детьми. Изначально, когда социальная гостиница только начинала работать, целью как раз-таки было заселение одиноких матерей с детьми из категории сирот. Татьяна Владимировна вспоминает 2000-й год. Тогда работа с выпускниками детских домов стояла на первом месте. Обеспечение сирот жильем было болевой точкой. Доходило до того, что матери-одиночки чуть ли не круглые сутки проводили возле городской администрации. Идти было просто некуда.
Социальная гостиница стала выходом. Выходом в светлую комнату с кроватью. На кухню, где можно приготовить горячий обед и накормить малыша. Тогда казалось, что все это временно, пройдет год-два, проблема разрешится и учреждение станет попросту невостребованным. Не вышло, не получилось, не срослось.
Сирот действительно стало меньше. Зато «разрослась» другая категория - неблагополучные, малообеспеченные семьи. Папа, беременная мама и ребенок – такие семьи здесь видят часто. Беременность в данном случае – не бремя, не гром и молнии, посланные с небес.
Это шанс чуть-чуть выровнять курс покосившегося корабля, то есть с умом воспользоваться материнским капиталом. Пусть немного – всего одна-две семьи в год – но все же таким образом решают свои проблемы.
В октябре социальной гостинице исполняется 13 лет. За эти годы через ее двери прошли более двух тысяч человек, треть – дети в возрасте, как говорится, от нуля до 18 лет.
Телевизор на кухне – чтобы каши не убегали
- Здесь у нас мамочка с ребятишками живет. Вон они, красавицы, отдыхают, - указывает Татьяна Владимировна на приоткрытую дверь. На кровати восседают две малышки с любопытными глазками и растрепанными волосами – сейчас только утро, расчесаться еще не успели. – Все комнаты оборудованы не только мебелью - шкафами, частично новыми кроватями, - но даже собственной мойкой.
В прошлом году ремонт сделали в туалете, теперь тут чистота и уют. На первом этаже располагается прачечная, где можно постирать и погладить вещи. На каждом этаже - своя кухня. На первый взгляд кажется, что она просто огромная и в ней совсем мало предметов. Но приглядевшись, понимаешь, что все необходимое есть: вот холодильник для хранения продуктов, вот стол, за которым большую семью рассадить можно, и даже телевизор на стене. «Чтобы мамочки не убегали и не оставляли свои кастрюли без присмотра». Правда, это все равно порой не помогает, и каши нет-нет, да и убегают...
В этом году здесь открыли передвижной храм Владимирской иконы Божией Матери. Произошло это по инициативе руководства гостиницы и иеромонаха Палладия, настоятеля Богородице – Рождественского храма. Освящал храм архиепископ Абаканский и Хакасский Ионафан. Два часа шла служба, и два часа мамы с грудными детьми стояли, не шелохнувшись. Сейчас службы здесь проходят раз в месяц. Троих ребятишек уже окрестили. Совсем скоро окрестят еще троих, нужно только найти крестных.
…В конференц-зале проводятся мероприятия и с сотрудниками гостиницы, и с ее жителями. Во втором случае это, в основном, семейные праздники – День матери, День семьи, День защиты детей, Новый год. Словом, все те, что сближают, роднят и дают понять – дороже близких людей не может быть никого в этом мире.
Тут много работы, а выполняют ее всего 20 человек, включая сантехника, электрика и даже своего кочегара. Четыре администратора работают по 24 часа в сутки. У троих – педагогическое образование, «по-другому быть не может – нужен авторитет». Очень не хватает психолога. Наставлять молодых девчонок на истинный путь приходится и директору, и специалисту по социальной работе.
Не заставить - нацелить
Несмотря на то, что статус у социальной гостиницы республиканский, 30-40% обращающихся – черногорцы. По идее, сюда должны направлять управления социальной поддержки населения - составлять акты обследования социально-бытовых условий, мол, действительно нужно что-то менять, так жить невозможно. Но с первого дня схема сложилась немного иная. В министерстве труда человек должен написать заявление, в котором нужно указать, почему ему необходимо жилье. Обязательный пункт – прохождение медкомиссии. Все-таки бок о бок со столькими людьми приходится жить, мало ли. После всего выписывается путевка - и вперед, строить из кирпичиков новую жизнь. Специалисты признаются, что последние два года даже существует небольшая очередь – гостиница ведь не резиновая, а нуждающихся в крыше над головой не убавляется.
Первые полгода проживание бесплатное. Предполагается, что за такое время можно решить свои проблемы. Если сделать это не удалось, то дальнейшее проживание – личная инициатива, у которой есть цена. Из республиканского бюджета каждый месяц на содержание одного человека в гостинице выделяется определенная сумма. Плата за то, что будет «сверх полугода», составит 10% ежемесячно от этой суммы с одного человека. Элементарная арифметика подскажет, что если семья, к примеру, состоит из четырех человек, цифра умножится на четыре. Некоторых это не устраивает, мол, государство им не помогает. А то, что из налогов простых граждан оплачивается их проживание, – не волнует.
Если молодые мамочки, только-только заселившиеся сюда, могут оформить временную регистрацию и получать все свои пособия и даже материальную помощь, то как быть остальным? Откуда брать деньги элементарно на еду? Ведь социальная гостиница предоставляет лишь тот спектр услуг, которым богата гостиница реальная, - комнату, постельное белье, мебель, кухню, душевые, прачечную…
Руководство гостиницы не может заставить ее обитателей работать, но может нацелить, подсказать, помочь. Объяснить, в конце концов, что если сегодня не слезть с дивана, то завтра вместо чая с сахаром в стакане будет лишь вода. У большинства нет образования, которое бы позволило получить высокооплачиваемую работу. Поэтому приходится довольствоваться подработками. Они чаще неофициальные, не позволяют не то что содержать семью – себя самого.
Уже второй год социальная гостиница тесно работает с кризисным отделением для женщин с детьми. Его открыли в Черногорском реабилитационно-оздоровительном центре для ветеранов, инвалидов и семей с детьми имени А.И.Лебедя. Каждый сезон туда на реабилитацию отправляют семьи – отдохнуть в комфорте, оздоровиться, в конце концов, узнать, что такое правильное питание. Для тех, кто, может быть, чистое белье-то видел редко, это как в другой стране побывать.
Большинству, к слову, за шесть месяцев не удается на работу со стабильным заработком устроиться. А мамочки с детьми вынуждены жить и дольше, так как нет возможности устроить детей в детские сады. И продолжается жизнь в учреждении, напоминающем коммунальную квартиру. Здесь свои законы. Например, после 23-00 уже никто не войдет и не выйдет, как говорится, не успел – опоздал. Некоторых такие порядки не устраивают, но они все равно возвращаются сюда снова и снова. Смешно, но факт: «Все не устраивает, все плохо, но, будьте добры, откройте дверь».
Могли, да не захотели
Татьяна Владимировна Саранчина рассказывает о нерадивых мамочках, которых – это очень редкий случай – все же приходилось лишать родительских прав. О семьях, которым помогали всем миром. О судьбах, которые надламывались так, что не склеить… Казалось бы, для нее, возглавляющей социальную гостинцу с самого дня основания, людское горе давно должно стать рутиной, обыденностью, неизбежностью. Не стало. Она старается говорить ровно, подбирает каждое слово, да только нет-нет, да и вырвется вздох сожаления, будто говорящий: «Многие могли изменить свою жизнь, да не захотели, не воспользовались шансом…»
История первая
…В первый раз Вика попала в социальную гостиницу, будучи беременной. К жизни она оказалась, мягко говоря, не приспособленной. Речь не шла даже о готовке: единственное, на что хватало познаний девушки в кулинарии, - разломить булку хлеба. Татьяна Владимировна сама учила ее варить суп и кашу.
Вика уже имела дочь, но это ее ничему не научило: она конфликтовала с окружающими по поводу и без повода, нецензурно выражалась, жестоко обращалась с детьми. Даже вставал вопрос о лишении родительских прав. Да только вот главного аргумента для этого не было: считается, если не пьет, значит, может воспитывать детей. Вика не пила. Зато была одержима другой страстью – к мужчинам.
С горем пополам она смогла использовать материнский капитал – купила домик в Копьево. В гостинице все понимали, что дети с ней только потому, что сама непутевая мамочка здесь под присмотром. А как будет там? Опасения подтвердились. После переезда вдруг «неожиданно» выяснилось, что в доме нужно топить печку, таскать воду из колонки, поддерживать порядок. К этому Вика не привыкла - в гостинице все появлялось «из ниоткуда». Соседки стали делать замечания по поводу девчушек, которые бегали по двору в грязных колготках и с нечесаными волосами. И снова крики, ссоры, ругань. Сейчас стоит вопрос о том, чтобы на зиму снова забрать ее в светлые комнаты, где есть вода и центральное отопление. Ради детей.
История вторая.
Лена периодически возвращалась в гостиницу на протяжении восьми лет. В первый раз пришла сюда, когда округлившийся животик уже нельзя было скрыть никакими кофтами. Родила. Дальше как в хорошей сказке, что из доброй книжки: влюбилась, нашла дело по душе, на работу устроилась. После – как в бесконечных мыльных сериалах, которые крутят по телевизору: избил гражданский супруг, уволили, с синяками она оказалась на знакомом пороге.
Приняли, помогли с оформлением санитарной книжки, устроили на пищекомбинат. Казалось бы, судьба дала второй шанс, не упусти, девочка! Вердикт врача - «беременна» - затянул тучами небо худо-бедно налаживающейся жизни. Первого ребенка проводили в первый класс, появился второй. Материнский капитал дал возможность купить дом. По крайней мере, Лена так думала. На деле оказалось, что домом этот сарай назвать уж точно никак нельзя: наклей обои – отвалятся, застели полы – провалятся, покрой крышу новой черепицей - обвалится. Словом, здесь не ремонт нужен – бульдозер. Нафотографировала она сие «добро» и отправила президенту, мол, помогайте! Куда ж глаза смотрели, когда руки отдавали деньги, на которые можно было купить, по крайней мере, комнату в благоустроенном доме?..
Полгода – столько дается человеку, чтобы исправить свое пошатнувшееся положение. Больше пойдет только во вред. Нельзя слишком много и излишне долго наставлять людей на путь истинный. Это не поможет, лишь превратит их в иждивенцев, которые знают только одну фразу: «Мне должны!». Да только проблема в том, что в современном мире никто ничего никому не должен.
...Светлана, с которой и начался сей рассказ, долго не могла настроиться на то, чтобы поговорить с отцом. Все вокруг только и говорили: «Нужно помириться, найти подход». Но как это сделать?.. Когда Света приехала в знакомый и такой родной дом, Андрей Иванович даже не открыл ей дверь. Она приезжала во второй раз, в третий… Общалась с соседями, пытаясь узнать, чем живет отец. Когда появилась на пороге в четвертый раз, он впустил ее в квартиру. Через два месяца сам приехал в гостиницу, «посмотреть на внука». Целый год ушел на то, чтобы с нуля построить отношения, которые когда-то разрушились за несколько минут.
Однажды Света в очередной раз приехала с малышом в гости, посиделки затянулись до позднего вечера.
- Может, ночевать останешься? – робко спросил Андрей Иванович, наблюдая за тем, как его единственная дочь накидывает на худенькие плечи серый плащик, собираясь уйти с ребенком куда-то в ночь.
Эти слова стали началом новой жизни сразу для трех сердец. В социальную гостиницу Света больше не вернулась.
Вера ГЕРАСИМЕНКО, «ЧР» №124 от 15 октября 2013 г.