Помню, когда учился в школе, в мартовские каникулы проводился праздник День птиц. Директор школы Иван Петрович Костылев на улице строил линейку и, улыбаясь, произносил: «А ну, хвастайтесь, чем порадуете птиц?!»
Мальчишки поднимали над своими головенками сделанные на уроках труда скворечники, а девчонки показывали кормушки, которые вывешивали зимой на деревьях в палисадниках около своих домов.
- Молодцы! – провозглашал директор и командовал: - После звука горна домики для птиц прибить!
И школьники разлетались как птицы по домам, колхозным садам и прибивали скворечники.
Какой-то весной я простудил горло и лежал на койке, глотая горячее с медом молоко, вскипяченное матерью в русской печке. Вторые рамы были уже выставлены. За окном – синее весеннее небо, чириканье воробьев, и вдруг пение скворца!
Я спрыгнул с кровати, подскочил к окошку. На скворечнике, блестя оперением, сидел и выводил свои трели скворец, развлекая пением сидевшую на яйцах скворчиху.
Летом, очень рано, мы – мальчишки – на конной бригаде запрягали лошадей, в телеги садились девушки и женщины, и конные обозы отправлялись на сенокосные луга, которые окружали березовые рощи.
Сено от обильной росы еще было сыроватым, поэтому минуты утреннего блаженства были коротки. С вышины звучал торжественный хор жаворонков, самих птиц не было видно, и поэтому казалось, что пело небо!
В начале лета начинают куковать кукушки, птицы-ворожейки, которыми нелестно называют некоторых женщин. Говорят, что и птенец кукушки, которого высидела чужая мать, выбрасывает из гнезда остальных птенчиков и остается в гнезде один. Вот такой птицезверь!..
Приезжая иногда по весне в деревню, я что-то не вижу ласточек, их удивительных гнезд. А раньше птицы вили, вернее, сооружали или лепили свои гнезда прямо над дверями на высоте вытянутой руки. Эти птицы с первого, пожалуй, дня привыкали к людям, приносили корм своему потомству, обдавая ветерком людские головы.
Чего греха таить, мы, мальчишки, часто ходили разорять гнезда сорок, ворон, потому что считали их вредными птицами, но ласточки для нас были табу. По полету ласточек узнавали погоду на ближайшие дни. Если ласточки летают близко над землей – ждите дождя. Я где-то прочитал, что ласточки привязывают своих птенцов, чтобы те не вываливались из гнезда на землю, одним концом конского волоса к лапке, а другой конец вмазан в стенку гнезда из глины, замешанной на слюне пернатых строителей. Вот такая забота птиц о своем потомстве. Стоило бы и человеческим мамашам проявлять такую заботу о детишках.
Заговорили мы о строительном мастерстве ласточек, стоит упомянуть и мастерство сорок. В эпоху развитого социализма, когда экономика должна была стать экономной, по полям, возле мачт электроопор валялись целые бухты алюминиевой проволоки. Тогда охотников за цветметаллом еще не было.
Так кусочки этой проволоки начали активно использовать сороки для строительства своих гнезд. Куски проволоки укладывали по бокам, на дне и крышке гнезда, а уже потом обмазывали глиной. Вот и птицы научились пользоваться плодами цивилизации и людской бесхозяйственностью. Кстати, когда едешь с Моховских дач и подъезжаешь к женской колонии, то на одном из деревьев висит металлическое гнездо. Металлосдатчики его пока не заметили.
И еще о сороках. К соседям по даче приехали молодые гости из Абакана. Видимо, расслабились. И тут сороки подняли шумный стрекот. Что такое? Они низко над дорогой летают, а на дороге передвигается малыш, наклоняется и пытается что-то взять. Выбегает соседка и хватает малыша на руки, что-то резко выговаривает молодой гостье.
Как потом рассказала соседка, малыш пытался схватить за хвост ползущую змею. Вроде в Мохово змеи не шибко ядовитые, но кто ведает.
- Неужели сороки змею заметили? - спросил я то ли себя, то ли соседей.
- А кто их знает? Я раньше в Казахстане жил. В сорока километрах от Алма-Аты, недалеко от гор, в начале ущелья Салдатсай кордон строили. И вот на склоне горы закричал кеклик - каменная куропатка. Так этот кеклик побежал в одну сторону, а птенцы в другую и попрятались среди камней. А кеклик-самка прыгнула навстречу лисе, выскочившей из-за больших камней. И самоотверженная птичка на наших глазах поплатилась жизнью. Мы ничего не успели сделать, но птенцов будет растить самец. А если и его слопает какой-то зверь, то другие кеклики станут за птенцами ухаживать.
- Да, - протянул я, и вдруг вспомнил почти похожую историю. Брел я как-то по камышам, и прямо из-под ног вылетел небольшой куличок-самка. Ее яички лежали где-то рядом. Так эта птичка прикинулась раненой: то одно крыло опустит вниз, то другое, а потом завалилась на спину и лапки вверх. «Да не трону я твое потомство!» - восторженно проговорил я и ушел восвояси…
Неужели человек, который сам себя назвал венцом природы, таковым не является? Выходит, наши далекие предки учились доброте, самоотверженности, самопожертвованию у животных, птиц, а на нынешний день эти качества утратили. Человек разумный наделен разумом эгоистичным, жестоким, безнравственным.
Были в истории нашей страны тяжелые времена, когда дети умирали от голода, нищеты, болезней. Но такого всплеска утраты материнского инстинкта сохранения рода человеческого, пожалуй, не было. Грудных детей находят в мусорных баках, выброшенных в снег, на свалку - это говорит о деградации поколения 90-х годов ХХ века. И не надо нам брать пример с «цивилизованного» западного общества, где разрешают однополые браки, легальное употребление наркотиков и прочую «свободную» жизнь с отстаиванием надуманных прав человека.
Леонид РОМАШКО
P.S. А совсем недавно в редакцию позвонила читательница и коснулась темы, которой Леонид Алексеевич посвятил свой рассказ. Правда, в совсем не радужном аспекте:
«Живу в районе РМЗ. На старых соснах, кажется, еще испокон веков строят свои гнезда вороны. Никогда они никому не мешали, а тут вдруг появились «ненавистники птиц». Каждый вечер, как только стемнеет, начинают они гонять бедное воронье, стреляют, не дают им на ветки присесть. Сердце кровью обливается, честное слово! Ну зачем же так делать?..»
«ЧР» № 41 от 11 апреля 2013г.