img src="images/stories/img_1754.jpg" alt="alt" />
«Здравствуйте, уважаемая редакция! Обращается к вам осужденная Надежда Татарчукова, отбывающая наказание на участке колонии-поселения при ИК-29 п. Пригорск. Я осуждена за торговлю наркотиками. Своим письмом прошу у общества прощения. Очень раскаиваюсь и искренне сожалею, что вела недостойный образ жизни. За период отбытия наказания осознала полностью свою вину и обязуюсь перед обществом, что буду вести добропорядочный образ жизни. Прошу дать мне шанс на другую жизнь, жизнь без наркотиков».
Вот такое обращение пришло в редакцию «Черногорского рабочего». Надо отметить, что исправительных колоний в нашей республике хватает, осуждённых довольно много, но подобные письма крайне редки, как говорится, раз в пятилетку. Тем более что пришло оно от женщины, осужденной за распространение наркотиков, а эта категория граждан, как показывает опыт, довольно редко раскаивается в своих торговых операциях. Поэтому было неудивительно, что мы заинтересовались историей и решили встретиться с автором письма, благо, что сотрудники УФСИН по Республике Хакасия тут же поддержали нашу идею, и в назначенный день я вошла в ворота участка колонии-поселения ИК-29 в Пригорске.
Низкое небо, решетка ограждения, ряды кирпичных строений. И без того негрязную дорожку подметает миловидная женщина. Проходим в административный корпус, вокруг небогато, но очень чисто. Аккуратные газоны, деревья. Встреча с Надеждой Татарчуковой состоялась в маленьком кабинете начальника участка колонии-поселения ИК-29 Марины Беба.
Надежда – женщина средних лет, ни наколок, ни этакого тюремного налета в поведении нет и в помине. Говорит грамотно, чувствуется, что характер у нее отнюдь не слабый, способна постоять за себя и свои убеждения. Это первое впечатление потом подтверждает и Марина Беба, говоря о Надежде как о дисциплинированном человеке, который серьезно решил встать на путь исправления и в будущем избежать возвращения в колонию.
Стоит отметить, что порой осужденные прибегают к практике покаянных писем лишь для того, чтобы суд благосклонно отнесся к ним и дал возможность на условно-досрочное освобождение. Но, видимо, в случае с Надеждой раскаянье вполне искреннее, сужу по ее реакции на мой первый же вопрос:
- Вы не будете возражать, если мы поместим в газете вашу фотографию? Снимем на рабочем месте?
- Нет, не против. Я ведь не просто так написала письмо вам в газету, не для галочки. На самом деле раскаиваюсь. Действительно все осознала.
ПРОСТАЯ ИСТОРИЯ
1996 год, молодая женщина вышла замуж, родился ребенок. Живут не в нищете, но хочется, чтоб денег было больше. И когда предложили поправить свое материальное положение продажей героина, особо не отказывалась. Как говорит Надежда, сама она никогда наркотики не употребляла, муж тоже. Ну а тот, кто хочет купить дурь, и так найдет у кого.
Словом, женщина влилась в ряды наркоторговцев, а затем попала в прицел правоохранительных органов. И хотя нашу судебную систему нередко упрекают в излишней жесткости, к молодой маме третья власть отнеслась более чем снисходительно. Изначально срок наказания определили в три года лишения свободы, однако в заключении Надежда пробыла всего полтора месяца. Учитывая, что ребенок совсем маленький, судья решила - можно отпустить и на условно-досрочное освобождение. Правда, с условием, что до исполнения ребенку 8 лет женщина обязана соблюдать все законы страны, не иметь даже административных нарушений. Иначе говоря, обыкновенный переход дороги в неположенном месте мог обернуться возвращением в колонию.
Силы воли у Надежды хватило, и в 21- й век она перешла с чистой совестью. Вышла второй раз замуж, родила еще двоих детей, и тут жизнь подкинула испытание.
- Я вновь занялась торговлей наркотиками в 2010 году, - рассказывает женщина. – Дело в том, что муж разбил чужую и дорогую машину, с нас стали требовать деньги за нее. Сейчас бы ни за что так не поступила, а тогда пошла на преступление. Надо сказать, что в первый раз когда меня осудили, я, по сути, и не почувствовала, что такое заключение. Это сейчас в полной мере осознала, много передумала, поняла, что это не выход был. Ведь я не себя наказала, а своих детей. Они уже четыре года без матери.
Во второй раз суд уже не был так снисходителен, и по его решению Надежда отправилась в исправительную колонию на пять лет. Не помогло наличие троих детей, ни то, что младший совсем малыш. Мальчику тогда было два с половиной года, он еще не начал говорить. Средняя дочь только закончила первый класс.
- Я цыганка по национальности, и у нас довольно спокойно относятся к учебе детей, пропускает уроки, ну и ладно, - продолжает рассказ Надежда. - Я же следила, чтобы дочери посещали уроки, старшая у меня девять классов окончила, понимаю, что образование важно. И вот они остались без меня. А мальчик мой в этом году в первый класс идет. И мне так хотелось бы быть с ним рядом в этот день! За четыре года поняла, что неправильно тогда поступила. И сейчас хочу всех предостеречь – чтоб не думали становиться на путь преступления. Ничего в этом хорошего нет. Только горе себе и близким. Это очень влияет на дальнейшую жизнь, все тычут в глаза тем, что продавала отраву, да и детям нехорошо, что мать сидит. Я хочу сказать, что очень благодарна нашей администрации, что помогли встретиться с журналистом, рассказать всем о том, что передумала в заключении.
Попав во второй раз в колонию, Надежда сразу же решила выполнять все условия, чтобы считаться человеком, который встал на путь исправления. Не филонила от работы, напротив, активно обучалась новым профессиям. За четыре года приобрела опыт на кирпичном заводе, кондитерской фабрике, трудилась поваром в столовой, на хлеборезке, сейчас – в цехе по копчению и упаковке сыра. Так что, выйдя на волю, трудоустроиться ей будет гораздо проще, чем тем, кто имеет лишь одну специальность.
- Хочу отметить, что работает Надежда хорошо, ответственно выполняет все задания, - подчеркнула Марина Беба. – У нас по-разному бывает, кто-то серьезно решает навсегда завязать с преступной жизнью, для других в этом нет ничего страшного.Что в разных вещах выражается: в соблюдении распорядка, в участии в общественной жизни колонии, в желании получить новую профессию.
Как правило, востребованным специальностям обучают в исправительной колонии, там для этого хватает времени, ведь работой нынче осужденных не затрудняют. И старательный человек вполне способен овладеть тремя-четырьмя дополнительными специальностями, которые весьма могут пригодиться при выходе на свободу. Например, получить диплом повара, штукатура-маляра, парикмахера.
К слову сказать, работая над материалом, я почитала отзывы участников специализированных интернет-форумов, на которых собираются бывшие осужденные, их родственники. И что характерно, многие писали о том, как помогло им в дальнейшей жизни приобретение профессий, а кому и высшего образования, за время отбывания срока. И как снисходительно, как на глупых, смотрели на соседей, которые не хотели учиться.
Кроме всего прочего приобретение специальности помогает прожить и в самой колонии. Если суд решает, что человек встал на путь исправления, то его могут перевести из исправительной колонии в колонию-поселение (как это и произошло с Надеждой). А здесь уже есть возможность работать, получать за это деньги. Пусть небольшие, ведь от общей зарплаты на руки выдается лишь четвертая часть, но, тем не менее – это реальные средства, на которые можно что-то прикупить в магазине. Во-вторых, есть примеры, когда после выхода на свободу люди устраивались на предприятия, где работали, пока отбывали назначенное судом наказание.
- У нас работают все, кроме пенсионеров, - пояснила Марина Беба. - Есть выездные объекты, это кондитерские фабрики в Абакане и Белом Яре. Есть рабочие места в самой колонии, сырный цех, кочегарка, хозяйственный участок. Надо сказать, что наших осужденных очень хорошо принимают работодатели. Причина – дисциплинированность осужденных. Строгий распорядок дня, режим содержания, обязательный 8-часовой сон, в итоге на работу выходят выспавшиеся, готовые к труду. Плюс им не нужны замечания за плохую работу, это помешает досрочному освобождению, получению определенных льгот в колонии. Они заинтересованы в зарплате, так как есть возможность купить в магазине то, что хочется, для себя или подарки для родственников.
Я НУЖЕН, ЗНАЧИТ, СМОГУ
Родственники, приезжающие навестить осужденных, – особая тема для разговора. Это надо было видеть, с какой гордостью Надежда говорила о муже, который дважды в год, как только позволяет режим, навещает ее. Как вместе с ним приезжали дети. И хотя сейчас мать далеко от них, все же благодаря этим, пусть и нечастым встречам, сын и дочки не забыли про маму, помнят ее, ждут. А от этого и Надежда всеми силами стремится домой, к семье.
- Отец, конечно, детям нужен, - говорит она, - но как же без мамы! И так хочется обнять моих, прижать к себе. В такие моменты особо понимаешь, что ты сделала, когда согласилась преступить закон. Какой вред причинила себе и семье. Поэтому-то я твердо уверена, что никогда больше подобного со мной не случится.
- Это очень много значит для осужденного, когда есть семья, родственники, те, кто поддерживает с ним отношения, - подтвердила Марина Беба. – У человека тогда есть к кому стремиться, ради чего стараться. Плохо, когда таких привязанностей нет. Здесь люди меняются по-разному: одни становятся сильнее, желают жить правильно, другие - напротив. Бывает, приезжает мать, и удивленная, потом говорит, мол, что с дочкой сделалось, дома все разбрасывала, а теперь такая аккуратная стала, раньше я ее воспитывала, теперь она меня! С другой же женщиной, смотришь, не успели выпустить на свободу, а она вновь осуждена.
- Зона сильно меняет мировоззрение, - вновь включилась в беседу Надежда, - это школа жизни, и важно извлечь правильные уроки. Не все могут справиться, кто-то предпочитает плыть по течению. У меня есть цель – я хочу к семье, к детям. Поэтому всегда стояла в стороне от разных зоновских штучек. Мне не нужен мат, тюремные словечки, татуировки разные – я это все презираю. Мечтаю только об одном – вернуться домой.
Конечно, уроки жизни лучше получать не в экстремальных условиях, но не всегда бывает так, как хочется. И в этом случае важен выбор – выпрямиться и пойти дальше или согнуться, покорно согласившись, что жизнь закончена.
На уже упоминавшемся мной интернет-форуме этой теме посвящено очень много сообщений, да оно и понятно. И хочется привести пару мнений, которые, на мой взгляд, весьма ярко показывают путь рассуждений. Правда, иные слова могут привести в недоумение, но главное заключено в общем смысле заметок.
«Люблю тюрьму, как не дико звучит, но люблю! Потому что - жить научила, не перечислишь всего, что вынесла оттуда! Но жизнь перевернута, и не в худшую сторону!!! Хотя в сотый раз повторюсь, не каждый может использовать проведенное там время себе во благо! Не у всех, к сожалению, мозги так устроены, что из всего нужно искать и брать хорошее! Достижений, конечно, я там особых не сделала, кроме поступления в институт, но вынесла многое, из самого главного - умение ценить жизнь, предоставляющиеся тебе возможности, даже этого достаточно!»
Алена
«Зона показала мне ПРЕДАТЕЛЬСТВО.
Зона показала мне ценность ВЕРНОСТИ.
Зона научила меня ценить МАЛОЕ.
Зона научила меня помогать людям, научила меня ВИДЕТЬ страдания и переживать их как свои.
Зона научила меня отвечать за свои СЛОВА.
Зона научила меня ПОНИМАТЬ.
В каких-то вопросах зона научила меня категоричности и беспощадности.
Она заставила меня задуматься, зачем я живу на свете.
Зона воспитала во мне выдержку и терпение.
Зона убила во мне эгоизм и страх».
N
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
В системе управления исполнения наказаний сотрудники не заинтересованы в том, чтобы их бывшие поднадзорные вновь возвращались. Для этого-то устроены и различные обучающие курсы, позволяющие приобрети профессию, для этого проводится большая воспитательная работа. Кстати, иной раз инициаторами идей выступают сами заключенные.
Для возвращения в нормальную жизнь законопослушного человека, за полгода до предполагаемого выхода на свободу, осужденный начинает обучаться в «Школе подготовки к освобождению». В ней знакомят с нормативными документам и законодательными актами, объясняют различные юридические нюансы, проводят занятия с социальными работниками. Оформляют паспорта, а если были утеряны, то восстанавливают. Словом, занимаются ресоциализацией осужденного. Иначе говоря, с одной стороны, помогают юридически подковаться, а с другой, объясняют, что с выходом за ворота колонии вполне возможно начать жить заново, снова стать человеком, которому не стыдно смотреть людям в глаза.
Валентина СОСНОВСКАЯ, «ЧР» №78 от 22 июля 2014 г.