О чём ни спроси – разговаривает стихами. Что ты будешь делать? Сыпет строчки, свои и чужие, как бруснику из ведра. Ничего не попишешь – бывших учителей не бывает. Тем более, если русский и литература были родными предметами. К тому же стихи – такая хитрая штука, когда в четырёх строчках порой столько мыслей, философии жизненной. А мы с Верой Николаевной Куракуловой как раз об этом и решили поговорить.
- Некоторые возраст тщательно скрывают, потому что эти цифры – будто удар под дых. А вы – как с гранатой на амбразуру: «Да, мне 55!» Кто ж так делает?
- Года бегут. Едва ли поспеваем!
Смысл жизни ищем пробой разных бед.
Но получить ответ не успеваем:
Жизнь не даёт один простой ответ.
А дни рождения, как метки на дороге,
Как верстовые путнику столбы.
Есть среди них и те, что как иголку в стоге
Не отыскать в летах своей судьбы.
Не открою Америки, если скажу, что каждому из нас столько лет, на сколько он себя ощущает. Я – осени подружка, такой вот настрой. Родилась в это время года, именно под шорох шершавого тополиного золота глубже, спокойнее думается. Острее грусть, ярче радость. А эта осень, когда, как говорят, «стукнуло»– повод что-то подытожить, может быть, переосмыслить, переоценить. Так вот скажу я вам, что мне сейчас, по ощущениям, где-то около сорока, не больше. Пятнадцать лет долой – и в омут этой жизни, проблем, дел бесконечных, которым не видно конца.
- Вот-вот, крутимся, как белки в колесе, отсчитывая уже не дни, а месяцы и годы – так быстро мчится время. Разве правильно?
- Иногда появляется повод остановиться. У меня так было в прошлом году, после автомобильной аварии. Это случилось с такси, в которое я села, чтобы добраться домой. Осталась живой при том, что специалисты МЧС минут сорок резали автомобиль, чтобы можно было из него выбраться. Серьёзных повреждений в плане здоровья не было, но на больничной койке «поваляться» пришлось. Вот тут-то с ещё большим усердием, чем обычно, как гречку от камушков, перебрала свою судьбу, пересмотрела, что ценно, важно, а что так, ерунда. Увидела людей, которые в трудную минуту остались рядом. Не замечала их раньше, не ценила, а они оказались настолько нужны, важны, что открыла их заново, полюбила всем сердцем.
- В таких случаях говорят, мол, мне везёт на хороших людей.
- И я повторю то же самое. Рядом никогда не было пустых людей, крикунов, тех, кто любит позёрство, кто тщеславен. А были и есть – настоящие душой, сердцем, умеющие понять, проникнуться твоими тревогами, печалями, радостями. Есть – те, у кого люблю учиться. В том числе бывшие ученики.
- Кого помните?
- Очень многих, а из последнего, моего звёздного выпуска – серебряных медалисток Лену Миненко, Ирину Терентьеву, Ольгу Раймер, Ольгу Никифорову. У всех судьбы сложились замечательно. А мальчишки! Нет нелюбимых, все звёзды. Школу №19 вспоминаю с теплом – там мы вместе с коллегами взрослели, становились на ноги, рожали детей, выходили из декретов, придумывали, как сделать уроки интереснее, как успеть за 45 минут дать то, на что не хватает и двух часов. Сегодня, кстати, уроки сокращены до 40 минут. Наверняка для учителей – беда, им всегда не хватает времени.
- Интересно услышать от человека, который не варится теперь в школьных буднях, но хорошо знает эту кухню, как всяческие нововведения, перемены в образовании видятся со стороны?
- Школу не стоит ругать. Она была и будет всегда востребована. А помогать надо, и менять что-то наверняка придётся. Я за индивидуальность в обучении, за то, чтобы было больше талантливых, крепких учителей – бескрылый педагог крылатого ученика не вырастит. Ребёнка надо зажечь, заразить жаждой знаний, заинтересовать в том, чтобы он глубже «нырял» в предмет. А что касается модной на сегодняшний день вариативности программ, это, конечно, важно и интересно, когда каждый может выбрать, что именно донести до ученика.
Но допускать выхолащивания базовой программы не стоит! Не каждый учитель обладает достаточной начитанностью, образованностью, чтобы отдать ему на откуп судьбы целого класса или параллели. Я за то, чтобы государство контролировало процесс, чтобы существовали некие стандарты. Чтобы, в конце концов, дети снова учились писать сочинения, а не довольствовались лексиконом из десятка-другого незамысловатых, исковерканных сленгом слов и фраз.
- Сейчас как раз обсуждается вопрос о возвращении выпускного сочинения.
- Это правильно – надо учить детей широко мыслить, излагать суждения, выстраивать текст, переходить от абзаца к абзацу, используя «мостики» - логические связки. Вас так учили?
- Именно так. Свою учительницу русского мы сравнивали с Аллой Пугачёвой. Такая же юморная, вихрь «с головы до пяточек», а уж сочинения учила писать так, что это, как видите, в профессию вылилось. Сегодня же, позвольте заметить, редакторы СМИ за голову хватаются, читая опусы юных кандидатов в журналисты. Полное бессилие перед словом. Просто руки вверх – и вперёд, куда-нибудь подальше от журналистики. Иногда уходят… в учителя.
- Печально, но объяснимо – общий уровень образованности, владения предметами оставляет желать лучшего. Поймут ли те, от кого это зависит, что ни ЕГЭ, ни минимализм, к которому сводятся инновации, главное? Что в центре должны быть личность, развитие человека? Проекты, планы, электронные дневники – да, имеют право на жизнь, надо шагать в ногу со временем. Но не до такой степени, когда слышишь, насколько «съедают» учителя бумажные дела.
Ведь без того, чтобы глаза в глаза, душа в душу, вполсердца, вполуха, вполглаза ребёнка не воспитаешь. Я категорически против того, чтобы загружать учителя научной работой по написанию многостраничных каких-то трудов. Для этого институты есть, министерства. А учителю учить надо. Чтобы главной своей цели добиваться, а не тонуть в бумажистике, выплёскивая вместе с водой ребёнка. Мои ученики, у которых подрастают дети, приводят их ко мне и говорят: «Научите их, как нас».
- Они имеют в виду, по всей видимости, стройность системы, по которой учились, но не только! Нужна эмоциональная подзарядка, общение с человеком не из ряда. Я не раз слышала, как ребёнок, попадая к хорошему репетитору, влюбляется в предмет, готов что-то делать дополнительно, углубляться в материал. От одного одиннадцатиклассника услышала такое: «Если бы у нас в школе все учителя были, как… (прозвучало имя репетитора)». Вот оно, глаза в глаза!
- Рядом с этими птенцами, которым завтра во взрослую жизнь, молодею, расправляю плечи… но жалею ребят из-за того, что многое им сегодня в школе недодаётся.
- Почему же оставили эту работу?
- Уговорили возглавить детдом «Золотая рыбка», почти девять лет было отдано этому делу.
- О вас сотрудники отзывались как об очень строгом руководителе – страдали, что за каждую пылинку – выволочка, судя по всему, вы требовали не работать – пахать!
- А как иначе? Имели ведь дело с детьми, которые от нас зависели круглосуточно. Теперь, когда было время остыть, проанализировать, что и как, могу сказать с уверенностью, что я категорически против детдомов. Примером для детей должна быть семья, окружение. Но вместе с тем есть уверенность, что не стоит отдавать детвору просто тётям из колхоза, которым захотелось получать пособие, а малец – пусть растёт, как трава, коров помогает пасти. Приёмным семьям непременно нужна помощь в плане педагогики, психологии. Ребёнок душевно ранен, ведь его забрали из-под крыла, но какое это было крыло? Не жизнь, издевательство.
Я в 90-м году была в Израиле, знаете, что потрясло? Там не существует ни детских домов, ни домов престарелых, потому что если у тебя есть родственник хотя бы в седьмом колене, будешь досмотрен, обстиран, обласкан. Не хотелось бы даже произносить это, но наш менталитет, увы – топить ближнего. Так не должно быть. Помните строчки Андрея Дементьева?
Никогда не жалейте о том, что случилось,
Иль о том, что случиться не может уже...
Лишь бы озеро вашей души не мутилось,
Да надежды, как птицы парили б в душе.
Лишь бы озеро вашей души не мутилось! Вот что нужно беречь. И торопиться делать добрые дела. Человек – творец своей судьбы, он лепит себя, свой характер сам. Господь в каждого кладёт семя. Прорастёт оно чертополохом или розами алыми – от каждого из нас зависит, от кого же ещё?
- Какими станут наши дети – тоже зависит от нас. Вам повезло: старший - сын, младшая - дочь.
- Когда пошла рожать Лидуню (так и зову её по сей день), точно знала, что будет она, а не он. Доктор удивилась, что я не спросила, кто родился (УЗИ тогда не было):
- Почему не интересуешься?
- А я знаю – дочь!
- Ишь, какие мамаши грамотные пошли, - рассмеялась она в ответ.
Дочь – счастье, душа моя. Она член сборной Сибирского федерального округа по аэробике, спортивным танцам, мастер спорта. А сын Василий – это мои крылья. Они с невесткой подарили внучку, Анну Васильевну, названную в честь бабушки по папиной линии, Анны Филимоновны Завориной. Громкоголосая девчонка, говорят, «в бабу Веру». О себе сообщает: «Мне три года фесть месяцев». Теперь я понимаю, почему говорят, что бабушки любят внуков больше, чем детей. До тряски, до хруста в зубах. Это чувство ничем не измерить.
- Хорошо, когда с душой и крыльями полный порядок. Как этого добиться, вот в чём вопрос.
- Сестра говорит, что детей я воспитала хорошо. Как? Просто они видели меня каждый день в работе. В выходные я вела кружок, во дворце творчества подрабатывала, потому что поднимала их одна. Они видели, что у меня не было праздной жизни, лёгких денег. В итоге оба, сын и дочь, трудяги. Для меня, как для матери, нет большей награды, чем их ежедневные звонки:
- Как ты, чем занята?
Если не понравится мой голос, расслышат нотку грустинки, расстройства (иногда не удаётся спрятать) – звонят сестре с расспросами, что и как.
- Сегодня вы – работник отдела предприятия. Не скучно?
- Отнюдь! Любое дело можно обставить творчески. Если, конечно, именно так к нему относиться.
- А работа в женсовете зачем? Как ни крути, время, силы забирает.
- Без бурной деятельности не могу, сидячая работа убивает. Бежать, чего-то добиваться, кого-то поздравлять, ехать в гости к старикам, ветеранам – всё это мне по душе. Женсовет – теперь уже часть моей жизни. С уверенностью могу сказать именно так. Никогда не думала, что с женщинами, многие из которых старше меня, смогу сродниться, сблизиться, что они станут мне подругами. А вышло именно так. Наверное, потому что каждая – кладезь жизненной мудрости, которую впитываешь, как воду пьёшь из колодца. Будет больше таких неравнодушных, активных людей – и город станет лучше, а люди – добрее.
- Счастье поймать удалось или порхает где-то красивой птицей?
- Удалось! Конечно, есть моменты досады, что не всё сбылось, о чём мечтала. Что одна растила детей, что рядом не было настоящего надёжного плеча, поддержки. Но сегодня я душой с тем, кого люблю, к кому она тянется. У меня немного друзей, но какие они!
Никто за нас не проживёт и мига.
Очнитесь! Только нашими руками
Напишется судьбы святая книга.
С каким сюжетом? Выбирайте сами!
- Кстати, а как рождаются стихи?
- У меня – из ощущений, переживаний, когда на душе либо безмерное счастье, либо боль. Если что-то цепляет. Иногда зимой могу написать о лете, об осени. Но серьёзно к этому не отношусь. Я, пожалуй, больше стихоплёт, чем поэт. Звенит внутри какая-то струнка, поёт, слова на бумагу ложатся сами. А чужие талантливые строки почитать очень люблю. Вот недавно из ироничных четверостиший Игоря Губермана вспомнила это:
Надо жить наобум, напролом, наугад и на ощупь во мгле,
Ибо нынче сидим за столом, а назавтра лежим на столе.
Прочтите на досуге и вы, книга Окуня и Гебермана называется «Книга о вкусной и здоровой жизни». Вам понравится! Там и о возрасте размышления, и о любви, и о том, чего нам порой не хватает, над чем стоит крепко подумать, причём с иронией, без налёта важности и нравоучений.
Марина Кремлякова, «ЧР» №123 от 12 октября 2013 г.