Она вошла в кабинет и скромно улыбнулась. Но улыбка была такой лучезарной и открытой, что сразу захотелось улыбнуться в ответ.
- Баба Алла, - представилась она. Однако слово «баба» совершенно не вязалось с обликом этой немолодой женщины, с теплым и в то же время задорным взглядом темных глаз. Поэтому остановились на Алле Степановне.
Невысокого росточка, с приятным голосом собеседница сразу расположила к себе. А в редакцию она заглянула по настоянию друзей – показать свои стихи. Это хобби Аллы Степановны Бабушкиной. Впрочем, с улыбкой призналась, что ее рифмованные строки нельзя назвать поэзией, это не ямб и не хорей. Но вот просятся мысли на бумагу, сами слагаются в четверостишья. А написать хочется о многом – о селе, где прошла молодость и выросли дети, о лугах и перелесках, об осени жизни, которая внезапно подкралась, о Черногорске, ставшем тихой гаванью на склоне лет, и о хороших людях, живущих вокруг.
Впрочем, долго о себе рассказывать Алла Степановна не любит, что, мол, говорить – жизнь как у всех. Но натруженные руки сразу подсказывают - трудовой закалки человек. В Черногорск Алла Степановна перебралась из Тубинского совхоза Краснотуранского района, где много лет проработала зоотехником.
Но был в трудовой биографии поворот, когда пригласили ее работать в сельский клуб. А дело было на смотре художественной самодеятельности в Минусинске - певуньей и заводилой считалась Алла на селе. Тогда ее и сосватали окончить курсы режиссеров культмассовых мероприятий. Но через несколько лет Алла Степановна снова вернулась в животноводство.
С гордостью рассказывает моя собеседница о совхозе. И что удивительно, не тоскует по доперестроечным временам, ведь тогда хозяйство было самым отсталым в округе – дотационным. Но пришел новый директор – крепкий хозяйственник, и встали на ноги, зажили хорошо, даже укрупнились, объединив несколько соседних хозяйств. В то время, как в лихие 90-е многие хозяйства распались, в ее деревне была работа. Так что от руководителя зависит очень многое, если не все, делает вывод Алла Степановна.
Сейчас в хозяйстве и мельница есть, и хлебопекарня, колбасный цех, большое поголовье скота. А вокруг - места красивейшие. И чувствуется, прикипела моя собеседница к ним сердцем - как только начинает рассказывать о малой родине, взгляд становится задумчиво - мягким, словно она видит свою улочку:
Вот я к дому подхожу,
С болью в сердце говорю:
«Здравствуй, милый,
дорогой,
Как живешь ты, мой
родной?»
Ничего он не ответил,
Покачал лишь головой.
Но я-то сразу поняла,
Он тоскует без меня...
Однако грустить совсем не в характере Аллы Степановны. Человек она легкий, неунывающий - храня в потайном уголке души любовь к селу, всей душой полюбила Черногорск, людей, которых встретила здесь. Специально к Дню шахтера сочинила такие строчки:
Город наш - шахтерский
город.
Горняки-сибиряки -
Они гордость и опора,
И богатство всей страны.
И в тяжелую годину
Горняки шли впереди,
Ведь недаром
столь героев
В Черногорске рождены.
И сегодня, в День шахтера,
Мы подарим им цветы,
Пожелаем им здоровья,
Счастья, мира и любви!
А когда побывала в городском парке и увидела липовую аллею, то написала:
Прилетайте,
соловушки курские,
И для вас у нас
хватит тепла.
Вы полюбите степи
хакасские
И останетесь здесь
навсегда.
Когда я узнала, что живет Алла Степановна в квартире отдельно от детей, то вопрос: «Не скучаете одна?» - задался сам собой.
- Да, наверное, не умею скучать. И действительно, когда скучать, если день с утра до вечера занят.
То по хозяйству Алла Степановна занимается, к внучке, дочери наведывается. То за домашние пельмешки возьмется, чтобы родных побаловать. А если рукоделья захочется - за носки-варежки берется. Бабушек в подъезде тоже надо проведать. А то с соседками «бандой» (смеется) на рынок у «Тридцатого» идут за покупками. Иногда после таких походов рождаются частушки:
В «Дары моря» я пошла,
Рыбки свежей там взяла,
Оказалось, что она -
Почти ровесница моя!
А под занавес разговора Алла Степановна тихонечко напела несколько задушевных песен собственного сочинения. Да, не зря ее певуньей величали в родной деревне.
Она ушла, а в редакционном кабинете осталась аура чего-то неуловимо светлого и хорошего. И хотелось улыбаться.
Марина ЗАДОРОЖНАЯ, «ЧР» №68 от 1 сентября 2015 г.