Подумаешь, чабан!..

Дата публикации: 24.12.2013 - 07:13
Автор:
Просмотров - 842

alt
alt

Вот положа руку на сердце, что почти каждый из нас подумает, услышав слово «чабан»? Почти – потому, что, есть среди читателей те, кто знает о работе чабанов не понаслышке, и они-то в курсе профессии. Для большинства же, чего греха таить, чабан не слишком чистая, хорошая и интеллектуальная работа. Однако это великое заблуждение, что отлично удалось показать Алексею Леснянскому в его повести «Отара уходит на ветер».

На мой взгляд, Алексею удалось совершить то, что в свое время сделал Юрий Рытхэу, показавший жизнь и умонастроение чукчей так, что после его книг, слыша анекдоты про этот народ, просто становится неудобно за рассказчика, ну что ж он такой недалекий!

В декабре вроде бы звонко отметилась, а затем пропала, на самом-то деле, знаковая для Хакасии тема – ее уроженец стал победителем в самой престижной номинации литературной премии «Дебют». Не знаю, отчего, но организаторы конкурса объявили ее именно премией, а не состязанием писательских и поэтических талантов. Ну да Бог с ними, главное, что это один из ведущих литературных конкурсов страны, и на нем победил, ни много ни мало, наш земляк Алексей Леснянский. В номинации «крупная проза» его повесть «Отара уходит на ветер» заняла первое место.

Признаться, я несколько удивилась, когда местные СМИ представляли писателя как «сын фермера и простой сельский пастух», при этом анонсируя, что автор - сотрудник телекомпании РТС. Ну как-то не вяжется, согласитесь. Либо уж сотрудник, либо пастух. Тем более что отец Алексея был советским офицером и служил не где-нибудь, а в том числе и в Южной группе войск в Венгрии. Сам же «простой пастух» к моменту постушества имел высшее экономическое образование. Словом, «не просто и не простой». Именно это определило и повесть Алексея, и факт победы.

Но начну с повести. На мой взгляд, книга на самом деле достойна большого признания. И было бы замечательно, если б местные власти не ограничились лишь поздравлениями в адрес автора, а помогли в издании повести. Честно скажу, первая бы полетела в магазин, чтобы купить, – «Отара» достойна того, чтоб стоять на моей книжной полке.

Собственно, в повести все просто – можно сказать, что Алексей Леснянский описал один день из жизни чабанов. Но в этот день произошло столько, что только диву даешься, начиная от приема внеплановых родов в степи, спасения лосей, сбежавших из зоопарка, и заканчивая поиском заблудившейся отары.

А теперь прибавьте сюда море хорошего юмора, отличный слог и бездну писательских мыслей об окружающем мире, властях, что нами правят, журналистах, которые о них пишут и «простых крестьянах», берегущих, в конечном итоге, землю и страну от разорения.

Признаться, когда я слышала слова председателя жюри премии «Дебют» Павла Санаева о том, что, мол, если сейчас не дать премию Алексею, то он и вовсе перестанет писать, меня это не то чтобы просто удивило, а скорее разозлило. Получалось, что премию дали в расчете на будущее писательство, а не за книгу. При этом подразумевая, что победить-то могли и другие два претендента. Однако мне удалось найти и их повести, и могу ответственно заявить, что «Отара» - лучшая, с точки зрения формального исполнения - здесь четче слог, яснее характеры, интереснее завязки и развязки, словом, то, на что обращают внимание литературоведы. Единственное, чем «Отара» могла не угодить организаторам конкурса, – это своей тематикой.

Ну, в самом деле, наблюдая за приоритетами современных судей литературы, не сложно заметить, что в почете те, кто пишет в стиле постмодернизма, концептуализма и прочих измов, основная суть которых сводится к ненависти ко всему и вся. Или, по крайней мере, к отстраненности от всего. Есть «я», а остальное неважно. И вдруг на этом фоне книга Алексея, где все настолько приближено к человеку, настолько погружает в мир обыденный, простой, не придуманный в офисе, а реально существующий, что, в самом деле, впору удивиться – а такая литература еще есть?

Сейчас очень любят ругать соцреализм и писателей того времени. Хотя именно они, по меньшей мере, создали фон эпохи. До повести Алексея, признаться, у меня были весьма грустные мысли на тему – а что оставит грядущим поколениям наш писательский сонм? Кучу детективов? Любовных романов? Каких-то сюрреалистических зарисовок, и все? А как же быть с простой правдой обыкновенной жизни? К моему великому удовлетворению, я ошиблась – есть писатели, показывающие именно эту простую жизнь, и показывающие так, что хочется в ней жить.

Единственное, на мой взгляд, отчего у Санаева могло сложиться впечатление, что, мол, не дадим премию, перестанет писать, звенящая в «Отаре» исступленность. Это и в самом деле так. Кричит чуть ли не каждая строка. Но отнюдь не о том, чтоб дали премию, нет – исступленность Алексея в желании быть услышанным, понятым, воспринятым. И, честно скажу, я только «за», чтобы такие книги понимались. Ведь в ней каждая мысль ценна, каждая нацелена на развитие, на будущее. Ох, хотелось бы много чего процитировать, но, увы, место газетное ограничивает. Придется обойтись лишь одним эпизодом, судите сами.

«У нас тут китайцы под боком лес валят. Законно. То есть я совсем не уверен, что законно, но пусть будет законно - дадим китайцам фору, бог с ними. В полукилометре от этого безобразия лесничий Кондратий Христолюбов с тремя сынами живёт. И что вы думаете? Полагаете, егерь писульки стал кропать в высшие инстанции, что, мол, пропадают лёгкие планеты почём зря? Ага – щас! В том месте, где китаец один мачтовый кедр спиливает, семейная сборная лесничего два саженца втыкает. Вот такая арифметика. Главно, без бабских склок у них там, здоровая конкуренция какая-то, задорно всё, весело, по-спортивному зло. Может, чистый таёжный воздух влияет – не знаю. Словом, живут бойцы лесного фронта рядышком, обедают за одним столом, кашеварят по очереди, общаются преимущественно на китайском.

Почему на китайском? Ну, во-первых, наши меж собой покумекали и решили, что язык супротивника знать надо, а вот супротивнику русский язык знать не стоит. Во-вторых, средний сын лесничего после школы решил на ин.яз поступать; языковая практика, стало быть. В-третьих, сибирское гостеприимство, которое вам не какое-нибудь там крепостное право. В смысле, никто наше гостеприимство не отменял и, надеюсь, не отменит.

Случается, и подшутят наши таёжники друг над другом, не без этого.

- Лес ваша убиваем, - добродушно улыбается бригадир китайцев.

- Так давно обновить надо, - откусывается лесничий. – Сейчас рубите, а потом долго вас не увидим. За саженцами вам не резон вертаться, а в них будущая тайга высиживается.

Так и живут бок о бок. И до того в последнее время русско-китайский союз окреп, что команда лесничего спокойно отлучается по своим хозяйственным и охотничьим делам без опаски за посадку.

- Уходим с пацанами на неделю, - предупреждает в таких случаях Христолюбов. – Дичи привезём, на одном рисе вам тайгу не потянуть. А вы уж тут за нас подежурьте. И чтоб без халтуры.

Трудолюбие, дисциплина и старание у китайцев в крови. Один раз даже пересолили они, чтоб угодить русским товарищам, цельным хороводом из пяти саженцев каждый срубленный пенёк окружили. Ох, и блажил же на них лесничий за это.

- Золотые вы мои дуболомы! Я ж вам чё сказал?! Блюсти расстояние между саженцами, сказал! Не частить, говорил! Сказано – два втыкать, значит, два! Это ща они прутики, а послезавтра где им развернуться?! Задушат друг дружку в объятьях веток!

Наорать-то наорал, но потом, однако, младшего своего отрядил за гостинцем.

- Сходи, сынок, до хаты, - сказал, - принеси вражинам брусничного варенья. Подрумяним желтолицых витаминами, а то совсем зачахли, план не выполнят.»

До прочтения «Отары» единственной книгой, рассказывающей о кусочке истории Хакасии, которая попала мне в руки, была «Живая вода» Алексея Кожевникова. В ней речь идет о жизни республики в тяжелые послевоенные годы. Как в бедном, обескровленном в Великую Отечественную войну регионе люди не опустили руки, а напротив созидали – строили мелиорационные системы, сажали деревья, возделывали поля. И быть может, это знаковая вещь, что второй книгой о Хакасии стала «Отара». Ведь в ней тоже речь идет о людях, возрождающих страну. Не скулящих на кухнях по «России, которую мы потеряли», а делающие историю здесь и сейчас. О том, как вчерашний офицер бросается в возрождение сельского хозяйства на своем небольшом участке, как со временем растет и ширится это фермерское движение.

Для меня у по-настоящему хорошей книги есть несколько признаков. Во-первых, когда, читая ее, ты мучаешься между двумя диаметрально противоположными желаниями: с одной стороны, прочитать побыстрей, интересно же чем завершилось! А с другой - чтобы книга подольше не заканчивалась, хочется продлить удовольствие от чтения. Во-вторых, закрыв последнюю страницу, уже невольно вновь тянешься к первой, чтоб перечитать, и приходиться заставлять себя не потакать желаниям, а дать время, так сказать, отстояться впечатлениям, ну а затем можно и по-новой. В-третьих, когда прочитав книгу, тебя тянет не пойти повеситься на ближайшем столбике от несовершенства и паскудности мира, а напротив, сделать что-то хорошее, да то же дерево посадить, ребенка приласкать, позвонить родным, которые давно ждут твоего звонка, а ты «все собираешься»! И в-четвертых, так сказать, послемыслие. Когда, закрыв последнюю страницу, ты вновь и вновь возвращаешься к тексту, думаешь о нем, споришь или соглашаешься с автором, но главное, книга продолжает жить в тебе, будит мысль.

Вот именно это и главное, на мой взгляд, в прозе Алексея – она пробуждает лучшее в человеке, зовет к нему. И это видно не только в «Отаре». Тема света пронизывает все творчество талантливого автора, и говорю об этом совершенно ответственно, помимо «Отары» мне удалось прочитать другие книги Леснянского.

У замечательной, на мой взгляд, но ныне забытой писательницы Мухиной-Петринской встречается такой термин – «гасители». «Способность гасить все благородное, чистое и возвышенное, что попадается на пути,– это страшная способность. Все мещане таковы: они смеются над тем, что выше их, я боюсь и ненавижу таких людей!» - писала автор.

К героям же книг Леснянского напротив можно применить иной термин – «зовущие». Да, именно таковы его Санька, Павлушкин, Молотобойцев – они зовут к деятельному добру, к тому, что каждый может изменить жизнь здесь и сейчас. И нужно для этого немного – лишь желание.

- Что касается этой птицы (речь шла о статуэтке победителя), то она принадлежит не мне, - сказал на вручении лауреатского диплома Алексей Леснянский, - она принадлежит Хакасии. Без опоры на свою малую родину, без людей, ее населяющих, я бы не смог написать ни одной жизнеутверждающей строчки. Жизнеутверждающей, несмотря ни на что, жизнеутверждающей вопреки всему.

Я очень рада, что престижная премия была вручена автору из Хакасии. Но еще больше, признаться, рада тому, что возможно, это означает смену литературного вектора, и вместо претенциозных с упадническими настроениями писателей приходит новое поколение, таких как Алексей Леснянский, пишущих и зовущих к возрождению. Как говорит сам о себе Алексей: «Я певец жизни», и это просто замечательно!

Валентина СОСНОВСКАЯ, «ЧР» №153 от 24 декабря 2013 г.

Новости по теме: