Журналисты, собравшиеся из разных уголков Сибири, один другого проворнее, старались догнать энергичного человека в светлом пиджаке и услышать каждое его слово. Сыпали вопросами, не пытались скрыть удивлённых глаз. Дело было в Омске, встречу устроили организаторы форума «Сибирь – территория надежд» для победителей одноимённого конкурса. Перед нами был… нет, не артист, не певец, не начальник тюрьмы и даже не прыгнувший в тысяча десятый раз с парашютом экстремал. А просто генеральный директор ОАО «Высокие технологии» Д.С.Шишкин. Руководитель завода, который работает на оборонную промышленность и авиастроение. Который РАБОТАЕТ.
- Завод, знаете, чем интересен? Он старейший в городе (1901 года рождения), но в то же время самый современный, инновационный, – обратился к пишущей братии Дмитрий Сергеевич, который, кстати, недавно был признан одним из лучших региональных менеджеров. - Мы первыми начали модернизацию предприятия в 2007-м, в три раза сократили производственные площади, но при этом значительно увеличили объёмы производства. Модернизация заключалась не просто в техническом перевооружении, приобретении нового оборудования, хотя всё это было очень важно и не так просто, как может показаться на первый взгляд. Во главе угла был комплексный подход. Меняли структуру управления предприятием на автоматизированную, внедряли программные продукты.
Куда там швейцарским часам!
- Что за система управления, в чём соль?
- В том, что вся наша продукция должна быть безупречной в отношении качества, очень надёжной. Поэтому и внедрили автоматизированную систему управления всеми производственными и организационными процессами. В том числе проектированием, технологическими программами по обработке деталей.
Директор подвёл нас к какой-то железной стене:
- Смотрите, это, к примеру, автоматизированная кладовая. Заменяет массу бытовок, кладовок. Рабочий, получая сменное задание, подходит сюда. Ему выдаются только его инструмент и только его заготовка. Никаких комплектовщиков с их человеческим фактором и правом на ошибку, потому что такого права нет. Ведь наша продукция – не кирпичи, консервы или конфеты, а те агрегаты, что обеспечивают работу двигателей и их систем. Они создают и регулируют давление в силовых гидросистемах и системах охлаждения радиолокационного оборудования самолётов.
Чтобы работала система автоматического управления авиационными газотурбинными двигателями, нужны наши детали. Делаем их любого размера, и для вспомогательных силовых установок, и для маршевых двигателей. Если ещё проще, то у каждого самолёта есть двигатель. Чтобы он работал, нужны насос, топливный регулятор и прочие «штуки», которые как раз двигателем управляют. Всё это – наша продукция.
Имеем дело ещё и с ракетчиками, с танкистами, а так- же с теми, кто обеспечивает противовоздушную оборону. Одним словом, работаем на отрасли, которым нужны детали высокотехнологичной обработки, высокой точности. До такой степени высокой, что даже с точностью швейцарских часов не берусь сравнивать. Без преувеличения, собираем агрегаты в стерильных условиях.
- И всё-таки, как удалось так крепко встать на ноги? В Черногорске тоже могло появиться оборонное предприятие в районе Пригорска, многое для этого в своё время было сделано, но теперь это просто пустые бетонные коробки в степи да колония для женщин, оборудованная в одном из зданий, которое когда-то должно было стать современным рабочим цехом. Между прочим, весьма символичное перевоплощение. Если нет производства, нужно всё больше тюрем и колоний.
- Предприятие, говорю ведь, старое-престарое. Его корпуса начинал строить датский предприниматель, он замышлял чугунно-литейный, механический заводы. Авиастроителями мы стали в 1942-м, когда в Омск эвакуировали два машиностроительных завода – из Москвы и Ленинграда. Тогда здесь выпускали топливные насосы и агрегаты гидросистем для боевых самолётов, корпусы мин, части корпусов снарядов для легендарных миномётов «Катюша». В советское время, как на многих аналогичных предприятиях, было налажено производство «товаров народного потребления», помните такую моду? Здесь делали бытовые весы, компрессоры для холодильников и даже игрушки. Но и это, в конце концов, рухнуло.
Вместо двенадцати станков – один
Мы сейчас, оглядитесь, в бывшем деревянном цехе, который был страшным, ужасным, брошенным. В 2007-м возникла потребность в создании участка площадью около 2 тысяч квадратных метров. Закупили новое японское оборудование, установили – работает! То же самое происходило с каждым нашим участком. И по сей день ежегодно только на строительно-ремонтные работы расходуем до ста миллионов рублей в год.
Как удалось сохранить завод и создать о нём славу как о «продвинутом», инновационном? Этим крепко заниматься надо было. К слову, мы не имеем государственного пакета акций, предприятие частное. Жизнь заставила – и сделали то, что видите.
- Оборудование, судя по всему, дорогущее?
- Этот станок для производства корпусных деталей, сделанный фирмой – именитым мировым лидером станкостроения, стоит больше 20 миллионов рублей. Остальные, для токарно-фрезерной обработки – около того. Зато если раньше деталь, освоенную, кстати, здесь с 80-х годов (речь об одном из корпусов) делали больше года, то теперь на весь технологический цикл уходит всего два-три месяца. Время изготовления сокращено в четыре раза, а о точности, качестве работы на таком оборудовании вы уже всё поняли.
Стоит, разве что, добавить: если раньше для выполнения задачи нужно было задействовать 10 - 20 станков, то теперь всё делает один. Это и есть результат работы системы сплошного автоматизированного проектирования. Все, кто задействован здесь, имеют высшее или средне-специальное образование. Многие устроились и поняли, что знания нужно «подтянуть», так что учатся заочно в технических университетах.
- И сколько же эти парни зарабатывают?
- Наладчик получает больше 50 тысяч, уникальные особо ценные специалисты радуют семьи зарплатами под сотню тысяч рублей. При этом работа, как в офисе, чистая. Душевые кабины есть, но ими пользуются редко.
Грызите физику!
- О, к вам, наверное, не попасть!
- Не поверите – с трудом находим специалистов.
- ??
- Кадры – самый трудный вопрос, самая глобальная проблема. Потому что сейчас, чтобы устроиться рабочим на модернизированное предприятие, необходимо иметь средне-специальное или высшее образование. Смею констатировать, что реформа, проведённая со средним образованием, когда учебные учреждения передали субъектам федерации, негативно сказалась на их развитии. По крайней мере имею в виду тех, которые призваны обучать специалистов для таких предприятий, как наше. Субъекты не виноваты, но вышло так, что готовить учащихся к работе на высокотехнологичных производствах они не могут. Мы, конечно, тесно сотрудничаем с учебными учреждениями, с техническими университетами, сами себе «нянчим» кадры. Но поверьте, это стоит многих трудов.
- Как думаете, ситуацию удастся изменить в ближайшее время?
- Её удастся изменить, если в школах перестанут отговаривать выпускников сдавать ЕГЭ по физике. А пока, в погоне за замечательными цифрами, за высокими баллами, которые требуют с учителей, происходят странные дела. Некоторые из педагогов (дети в конце концов всё рассказывают!) уговаривают сомневающихся в своём выборе выпускников не связываться «с этой сложной физикой», а выбрать для сдачи что-нибудь проще, чтобы не портить показатели.
Выходит, что некоторые из учителей, выставляя себя в хорошем свете, лишают страну инженерных, рабочих кадров, о дефиците которых сегодня не говорят только очень ленивые. Так что ребятам не стоит никого слушать. Если есть тяга к точным наукам, «грызите» физику наряду с другими предметами, поступайте в технические вузы. Работу обязательно найдёте, причём хорошую, высокооплачиваемую. У нас, к примеру, есть возможность проявить себя представителям всех машиностроительных специальностей, поскольку «Высокие технологии» - предприятие полного цикла.
Имеем дело со всеми аспектами металлургии: литьём, штамповкой, работаем со всевозможными металлами, сплавами на современных обрабатывающих центрах, наносим гальванические покрытия, какие только есть в природе. Делаем все виды химико-термических обработок. Специалисты способны на такие изыски как электронно-лучевая сварка в вакууме, диффузная сварка стали с бронзой. Знающие люди меня поймут: это уникальные технологические процессы.
Летать не страшно?
- Что ж, впечатляет. Но вот что интересно: на самолётах летать боитесь?
- Нет.
- А если вдруг что случится, будет возможность узнать, не по вашей ли вине?
- Теоретически – да, поскольку все наши детали, если можно так выразиться, авторские, от ответственности не уйдёшь. Но вот этого «если вдруг» по нашей вине никогда не было и, будем надеяться, не будет (тьфу-тьфу). Для того здесь и установлены самые современные станки, а работают на них отнюдь не случайные люди.
- У вас есть мнение, почему мы самолёты делать умеем, а автомобили – нет?
- Ответ на этот вопрос явно должен давать кто-то другой. На мой взгляд, в своё время не было уделено достаточно внимания автомобилестроительной отрасли.
- В стране есть предприятия, подобные «Высоким технологиям»?
- Скажу так: многие берут с нас пример и хвалятся тем, что мы сделали уже пять лет назад. Мы далеко впереди.
Марина КРЕМЛЯКОВА, «ЧР» №126 от 19 октября 2013 г.