Четырехэтажное здание черногорского родильного дома хоть и выглядит большим, обойти его можно быстро – дорожки вокруг протоптаны радостными новоиспеченными бабушками-дедушками, сестрами-братьями и, конечно, счастливыми отцами. Ими же, к слову, почти под хохлому расписан опоясывающий здание забор: «Настя, спасибо за сына!», «Юля – ты самая лучшая!», «Алиночка, я люблю тебя!» и так далее. Просто целый пласт «родильной культуры», не иначе.
Эту культуру уже не первый год «изучает» главный врач родильного дома Алексей Валерьевич Тихонович. Он руководит учреждением лишь с сентября 2012 года, однако хорошую репутацию в Черногорске уже заработал. Взять недавний пример. В редакцию обратилась женщина. На небольшом листке – самые теплые слова, из сердца, из души. Все они - за обходительность персонала роддома, какую не сыскать - представьте себе! - в Красноярске. Ведь женщина оказалась иногородней. Стало понятно: такого хорошего человека нужно знать в лицо!
- С детства был уверен: врач – это моя профессия, - начинает Алексей Валерьевич. – Представлял, что буду носить белый халат и помогать людям. Может быть, оттого, что сам рос болезненным ребенком. Частенько посещал больницы, но врачи меня никогда не пугали. Ну, кроме стоматологов, как вспомню – так вздрогну!
- А в большинстве семей дети ступают на тропу медицины, следуя родительскому примеру. Мол, хочу стать таким же уважаемым хирургом как папа! Или таким же внимательным педиатром как мама! У вас, случайно, это не было «побочным эффектом»?
- В родне никого из этой сферы нет. У отца рабочая профессия, мама всю жизнь трудилась инженером. Родился я в Сорске, вырос уже в Минусинске. Хоть в другом деле себя и не представлял, сначала решил поступать в медучилище. Попробовать. Мало ли, вдруг не моё? А если сразу в институт, то столько лет потеряю! После восьмого класса начал постигать азы будущей профессии. В 15 лет в трудовой книжке появилась первая запись – во время учебы устроился санитаром в больницу. Работа не сложная, хоть были и ночные смены, причем, в самом «горячем» отделении - в операционной. В итоге – красный диплом и годовой опыт санитарского труда.
- Получается, уже в 16 лет имели пусть небольшой, но стаж? Сейчас молодежь, в большинстве случаев, в 22 года только-только на работу устраивается: сначала десять лет школе посвятишь, потом как минимум пять – вузу. Кстати, вас в институт, наверное, взяли с распростертыми объятиями?
- Можно и так сказать! Мама настойчиво отправляла в Ленинград – очень нравился ей этот город. Наверное, хотела, чтобы я реализовал ее девичьи мечты, и остался там. Только вот «лихие девяностые» не позволили. Тогда решил: в Красноярск точно поступлю! Так и получилось. Шесть лет учебы и год интернатуры пролетели стремительно. Медицинские предметы давались легко, порой лекцию послушал – и все понятно.
- Обратно в Хакасию как вернулись? Знаю, что врачей рано или поздно настигает явление под названием «распределение». Приезжают уважаемые люди со всех краев и начинают к себе пряниками заманивать! Прошли через это?
- Как и все. Помню, тогда в комиссии были представители и из нашей республики. Дошла моя очередь, задают стандартный вопрос, мол, куда планируете отправиться? Говорю: «В Хакасию». - «Куда именно?» Отвечаю: «Я в Сорске гинекологом буду работать». Мне в ответ: «Там есть гинекологи, туда не нужно». Я тогда твердо сказал: «Не знаю, кто там есть, а кого нет, но я обязательно буду работать в Сорске гинекологом!»
- И получилось?
- Сначала там трудились три врача. Но к тому времени, когда я окончил интернатуру, вообще никого не оказалось - двое уехали в Абакан, одна ушла в декрет. Словом, все сложилось так, как было нужно. С наставником удалось поработать всего один день: мне показали расположение палат, отдали карточки пациенток, и на этом знакомство с новым местом закончилось. Я остался один. Но это не испугало.
- Вам ведь тогда было всего… 24 года! – вырывается у меня после недолгих подсчетов.
- А мне казалось, что я умею и знаю все, - улыбается Алексей Валерьевич. - Просто у нас была очень хорошая интернатура. Качественно учили. Я даже ездил в командировку уже почти самым настоящим врачом. Проводили медосмотры, ставили диагнозы, давали рекомендации.
- Наверняка пригодилась на первом рабочем месте такая практика! Тем более момент-то какой был: посоветоваться особо не с кем, варишься, так сказать, в собственном соку…
- И это было самым трудным! Тем более пришлось сразу взять на себя три направления – родильное отделение, гинекологию и прием в женской консультации. Работал за троих, но везде успевал. Правда, порой в ущерб своей личной жизни. Ведь я даже в выходной отзванивался, мол, пошел в гости по такому-то адресу. Телефонов сотовых не было, а экстренный случай мог произойти когда угодно. Тем не менее, у меня никто не умер, хотя тяжелые случаи были. Наверное, Бог помог. А через год вернулся один из докторов. Стало намного легче. Так проработал шесть лет. Потом пригласили в абаканский родильный дом.
- Легко далось решение уехать в столицу республики? Все-таки, учитывая то, что после учебы вы так рвались в родной город, думается, не очень…
- Сначала отказался. Прошло время, пригласили более настойчиво. Признаюсь, не хотелось. Мне и в Сорске очень нравилось. Там я научился оперировать, на месте оказывал всю помощь – и плановую, и экстренную, никого никуда не отправлял. Сейчас я благодарен за это главному врачу Василисе Венарьевне Асочаковой. Я многому научился у нее за время совместной работы. Что касается семьи, то там старшая дочь ходила в музыкальную школу, рядом жили родители супруги, если что, можно было оставить с ними детей. Словом, в этом городе была вся жизнь. Но в итоге супруга поддержала, решили переезжать.
- Так частенько и бывает - только развернешься, поднимешься, добьешься чего-то, а уже надо шагать вперед, новые горки преодолевать. Но наверняка уже будучи заместителем главного врача абаканского родильного дома, свою первую больницу вспоминаете с теплотой?
- А как иначе! Главный врач Валентина Александровна Булатова сейчас уже не работает, на пенсии. Но именно она подарила мне не столько профессиональные знания, сколько жизненные. Научила организовывать рабочий процесс. Она видела во мне перспективу, а я всегда удивлялся – откуда что видит?..
- Видимо, со стороны заметнее! В столице Хакасии вы проработали семь лет. И тут как снег на голову новый перевод! Как отреагировали?
- Очень неоднозначно! У меня все хорошо и в Абакане было. Словом, где я - там всегда хорошо! – смеется Алексей Валерьевич. – Дело в том, что в Абакане объем работ - огромный, там сейчас по 4 тысячи родов в год. Именно туда отправляют женщин со сложными беременностями со всей Хакасии. Я сам активно участвовал в ведении тяжелых пациентов. А так как работа для меня – все, и я всегда нахожусь там, где сложные случаи, мне было о чем думать. Все-таки Черногорск в этом плане «потише».
- Могли отказаться!
- Мог, я же не крепостной.
- Но не стали…
- Спрашиваете, почему? Надавили на точку под названием «ответственность». Не прогадали.
- До своего первого рабочего дня на «третьем новом месте» случалось посещать наш роддом?
- Только один раз. И впечатление тогда, признаться честно, было не радужное. Да и в первые дни пришлось с лету решать не врачебные, а строительные проблемы – на первом этаже царило настоящее безобразие. Некачественно сделали ремонт, и его отголоски, то бишь суды, мы «слышим» по сей день. К тому же мой приход совпал с серьезной реорганизацией – роддом принадлежал городу, а с первого сентября 2012 года перешел в ведомство министерства здравоохранения. Следовательно, началась переделка документов, произошли изменения в оплате труда. Отсюда возникло некоторое недопонимание между руководством и персоналом. Помню, с каждым тогда беседовал, все объяснял. Зато когда зарплата повысилась по всей отрасли, вопросов стало гораздо меньше.
- Словом, начались тяжелые будни руководителя. Высокая должность – она ведь всегда в ущерб чему-то?
- Скорее даже кому-то – семье. Работаешь ведь пять дней в неделю плюс дежурства. С таким графиком долгое время не мог вырваться в отпуск, а тут недавно, не поверите, получилось. Съездили с сыном в Геленджик. Давно нигде не был, так что эта поездка ободрила невероятно. Врачам, впрочем, как специалистам, наверное, всех профессий, хотя бы раз в неделю надо менять обстановку. В выходные ездить к родственникам, вырываться на природу. Тогда возвращаешься с новыми силами, загораешься идеями, сразу хочется сделать что-то новое. Иначе профессионального «выгорания» не миновать.
- Получается, на полтора месяца, можно сказать, забыли про роддом? – прищуриваюсь я.
- Как же! Все равно контролировал. По телефону! Я даже в обычные выходные звоню и интересуюсь: сколько родов было? Как прошли? Сложности были? Ведь если что, могу и ночью на работу примчаться. А тут тем более! Словом, телефон отключать нельзя. И я его даже за это порой чуть-чуть ненавижу.
- Такова обязанность главврача – быть в курсе всего, что происходит в его «владениях». Кстати, помимо этого что должен делать руководитель? Ведь его долг – не только указания раздавать, как думает большинство.
- Главная обязанность - обеспечить работу учреждения. Чтобы помощь оказывалась вовремя, чтобы больные выздоравливали. Самому руку к этому прикладывать. А еще обеспечивать больницу квалифицированными кадрами, с которыми, признаюсь, напряженка. Можно было бы привлечь молодых докторов в небольшой город служебным жильем – с зарплатой-то более-менее все утряслось, - но этого нет. Нам, кстати, сейчас очень нужен анестезиолог - если напишете это в газете, будет замечательно! Ведь перспектива должна быть. Если ситуация в этом плане не изменится, то лечить будет некому.
- Думаете, проблема только в жилье?
- Да много в чем. Посмотрите, какой идет накат на медицину. Я не спорю – где-то обоснованно, да только не в большинстве случаев. Неужели в советское время лучше было? Да не особо. Медицина была такой же, просто менталитет - другим. Никто не жаловался. А сейчас и препаратов больше, и методики появляются, и технологии развиваются, а претензий меньше не становится. Мне приходилось работать в перестроечное время. Представьте, ничего не было, все нести должны были больные – лекарства, бинты… Мы разовые шприцы кипятили и повторно использовали. Было настолько плохо, что по сравнению с «сейчас» – это небо и земля. Нынче мы не нуждаемся практически ни в чем. Медицина развивается. Но за технологиями тоже нужно идти с умом - фильтровать, выбирать рациональное.
- А уровень развития медицины в провинции, типа нашей, как оцениваете? Понятно, что до столичных высот Черногорску не дотянуться, но так хочется хотя бы приблизиться…
- Прямо скажу - уровень достаточно высокий. Не знаю все нюансы работы других учреждений, скажу за свое: есть моменты, над которыми надо работать, но в целом впечатление положительное. Сами посудите: за 2013-й год мы провели 200 с лишним серьезных операций, приняли две тысячи родов. В 2012-м, к слову, было меньше. Это стало бы возможным без квалифицированных кадров, оборудования, медикаментов? Конечно, нет.
- То есть рожать стали больше. Думаете, благодаря чему? Тому же материнскому капиталу? И кстати, как человек, сведущий в этой области, демографический взрыв не прогнозируете?
- Он уже случился. Сегодняшний уровень рождаемости поддерживается за счет повторных родов – многие решаются на пополнение семейства во второй, третий раз. Именно за счет этого держится уровень рождаемости. По-моему, это заслуга материнского капитала. А еще пособия по родам, которое стало выше. Первых-то родов не так много. Ведь сейчас рожает то поколение, которое появилось на свет в 90-е, во время провала.
- Получается, роддом – это место, где воедино сливается все - возраст, разное социальное положение, уровень достатка. Этакое общежитие, в котором все временно находятся с конкретной целью – выйти из его дверей с маленьким сокровищем на руках. Как в такой беспокойной обстановке сохранить мир?
- Терпение нужно колоссальное. И спокойствие. Потому что с таким можно столкнуться… Мы видели роды в пьяном виде. Наблюдали за тем, как некоторые просто встают и уходят, бросив ребенка, даже не написав отказ. Уговаривали будущих мамочек вытащить, наконец, изо рта сигарету. И это во время дородовой госпитализации! Мне кажется, что за такое поведение нужно нести ответственность – ведь нарушаются права ребенка. Они у него есть, просто малыш пока внутри мамы, как ему их реализовать?..
- А еще есть такая «особая категория» женщин, которые отказываются рожать самостоятельно. Мол, мучиться, тужиться – вот еще! Сами все сделайте, ребеночка достаньте, а я полежу, отдохну. Сохранилась эта тенденция?
- Никуда она не делась. Но я - за естественные роды. Кстати, у нас процент кесаревых сечений самый низкий среди родильных домов Хакасии. Мы даже даем возможность рожать самостоятельно тем, у кого уже было кесарево сечение. Если к этому нет противопоказаний, конечно. Но, действительно, есть и такие, как вы говорите: не хочу, не буду. Уговариваешь, объясняешь, что все получится, надо только настроиться.
- Обычно когда к руководству приходит новый человек, учреждение – неважно, что это – школа, детский сад или больница – хоть чуть-чуть, но преображается. Все-таки не замыленному глазу лучше видны все трещинки да сколы в работе. Что в ваших планах?
- У меня сейчас большая мечта – усовершенствовать роддом, провести капитальный ремонт, организовать индивидуальный родильный зал, палаты повышенной комфортности. Чтобы не по четыре человека в палате лежали, а по двое. Это не только роженицам было бы удобнее, но и врачу. Сами посудите, или ты заходишь к одному человеку и можно все обсудить открыто, или к толпе. Тут уже кое-какие нюансы не вынесешь на свет. Приходится приглашать в другой кабинет, тратить время. У нас ведь подвал совсем не занят, а это, считай, целый этаж. Туда много чего можно было перенести. Уже есть проект, все просчитано и продумано. Нужны только средства, которых нет – год-то в финансовом плане обещает быть трудным. Но, думаю, справимся! Москва ведь тоже не сразу строилась…
…А на днях позвонила ещё одна женщина. Она не назвалась, но просила поблагодарить на страницах газеты главврача роддома – за чуткость, внимательность, заботу о роженицах. В конце добавила, что сама она из Абакана, но рожать решила в черногорском роддоме – много хорошего слышала. Алексей Валерьевич, к слову, упоминал сей факт, но скептический журналистский взгляд отнесся к этому настороженно – все-таки есть у руководителей серьезных учреждений привычка о чем-то умолчать, где-то немножечко себя перехвалить… Оказалось, к данному случаю это не относится. Так что спасибо, Алексей Валерьевич, не только за чуткость и доброту, но и за честность.
Вера ГЕРАСИМЕНКО, «ЧР» №10 от 28 января 2014 г.