Грузчик, дворник, штукатур… врач

Дата публикации: 14.10.2014 - 07:29
Автор:
Просмотров - 1456

alt

За бортом было минус 16, когда самолет приземлился в Новосибирске. «Вот это да! - вырвалось у Рустама Латипова - мороз обжег губы и начал щипать нос. – Вот это да-а-а!..». Холод поразил молодого парня – в его родном Таджикистане никогда не бывало таких «аномально» низких температур, максимум – минус 4-5 градусов. Легкая курточка и ботинки никак не вписывались в общую картину – одет он был явно не по погоде. По коже побежали мурашки, но ноги уверенно зашагали по февральскому снегу. Прямо в Министерство здравоохранения. Отступать от своей мечты – работать в России врачом-неврологом – он не собирался.

Непочетная честность

Мы привыкли видеть иностранцев из ближнего зарубежья либо на стройках, либо с метлой в руках. Таджики, узбеки, молдаване… Проходим мимо них каждый день: максимум – не заметим, минимум – ухмыльнемся. А ведь у каждого человека – своя судьба, своя история.

История таджикского врача-невролога Рустама Зарифовича Латипова, успевшего поработать в черногорской городской поликлинике, а сейчас занимающегося частной практикой, особенная. С нее хоть книгу пиши, хоть фильм снимай… «Или статью газетную создавай», - подумалось мне сразу.

- …Я с детства приносил домой побитых котят, бинтовал им лапы, - вспоминает он сегодня. - Мечтал стать ветеринаром, но старики переубедили, мол, ты лучше сначала на «человеческого» врача выучись! Профессия нужная, уважаемая, а на Айболита всегда переучиться можно.

Подготовка к экзаменам началась аж с восьмого класса – столь велико было желание помогать ближним. В памяти легко и надолго отпечатывалось то, что другим давалось с трудом («Хоть сейчас могу написать все химические формулы по памяти!»). Правда, отличные знания не стали залогом успешного поступления в Таджикский государственный медицинский университет. Искать другие варианты бесполезно – это было единственное в маленькой стране учреждение, выпускающее врачей.

- Самые престижные факультеты – юридический, иностранных языков, медицинский – были открыты лишь для детей очень обеспеченных родителей, тех, кто имел в обществе высокое положение. О честности мало кто рассуждал – не в почете она была. Поэтому, несмотря на «пятерки» за экзамены, в университет меня не взяли.

Некоторые пытались продавать последнюю рубашку, чтобы хоть как-то пробить для своего ребенка дорогу в «высшее общество». К Рустаму это не относилось: мать – воспитатель в детском саду, отец – служащий. Здесь не пахло ни положением, ни большими доходами. Мечта стать врачом начала потихоньку ускользать.

Раз – корова, два – баран…

За хвост эту самую мечту ухватила мать. Она на коленях просила, чтобы сына взяли туда, куда он так стремится. И Рустама приняли  лаборантом. Целый год прошел как будто «за стеклом» - он вроде бы был там, куда так сильно хотелось, но совершенно не по нужную сторону. Пока преподаватель втолковывал рассеянным студентам азы анатомии человека, Рустам протирал доску и развешивал плакаты. А еще как губка впитывал все, что слышал.

Самый близкий человек – мама – понимала, что этого мало. Неведомо каким чудом ей удалось подружиться с супругой самого влиятельного человека в университете – декана. Уважаемый врач-анестезиолог с большим опытом держал большое хозяйство, иначе никак - это символ благополучия и достатка. Только вот заниматься коровами, баранами, огромным садом он не привык. Нужен был человек, который взвалил бы на себя всю тяжелую работу -  вспахивал огород, убирал навоз, ухаживал за животными. Так Рустам стал помощником человека, который мог решить его судьбу в один момент.

- Там я впервые увидел, как живут люди, узнал, что такое вкусная еда. Целый год по будням мыл пробирки в университете, а по выходным махал вилами на усадьбе декана. Работал до заката, охотно откликался на любые просьбы - это была отличная возможность и подработать, и заслужить доверие.

Арифметика салфеток

Заслужил настолько, что через год стал студентом медицинского факультета. Первый год обучения – бесконечные лекции о препаратах и экскурсии в морг. Дальше - возможность общаться с врачами, проходить практику в больнице, приобретать практические навыки.

- Сначала наводил чистоту, - вспоминает Рустам Зарифович, во время операций елозил тряпкой по полу, а сам одним глазом подсматривал, что там делают. Потом стал операционным медбратом - зажим Кохера подать, врачу пот смахнуть... Параллельно медсестра учила правильно подготавливать операционный столик, инструменты, салфетки.

С последними, к слову, однажды приключился случай, который запомнился на всю жизнь. Во время операции на брюшной полости салфетки просто необходимы то сюда приложить, то туда вставить, чтобы кровь остановить. Оттого жизненно важно их считать – сколько подал, сколько врач вернул. Чтобы ни одной салфетки не осталось внутри пациента. Однажды юный студент засмотрелся-задумался и забыл о «медицинской арифметике». Когда рана была уже зашита, врач грозно спросил: «Сколько было салфеток?». В ответ – тишина и широко распахнувшиеся глаза. Три дня без еды и сна, бесконечное дежурство возле кровати удивленного пациента и вопросы: «Температура есть? Живот не болит? Нигде не давит?». Но больной быстро пошел на поправку, что означало только одно – все салфетки своевременно и благополучно отправились в урну.

Операция под музыку

…К пятому курсу Рустам научился ставить капельницу чуть ли не с закрытыми глазами – столь велико было желание стать по-настоящему грамотным специалистом. Правда, сказать это можно было далеко не обо всех.

- Сложнее всего было в реанимации – бесконечные дежурства, сложные случаи… Там же довелось увидеть элементарную неграмотность некоторых врачей. Например, однажды больному сахарным диабетом, который впал в кому, медбрат, не разбиравшийся в дозировках, вколол два с половиной куба инсулина. Просто по незнанию в разы превысил допустимую дозировку. Врачи, услышав это, рванули в палату, но поздно – человек скончался.

Встречались, конечно, и врачи от Бога. Одного таджикского хирурга даже неоднократно приглашали за границу, чтобы тот просто показал, как ему удается так ловко работать руками – он удалял аппендицит за рекордно короткое время. До сих пор работает с вдохновением: включает во время операции народную музыку и, подпевая, берется за дело…

- На пятом курсе, уже выбрав специализацию невролога и работая медбратом в городской больнице, я осознал, что от врачей на самом деле мало что зависит. Будет человек жить или нет – решает Бог. Порой вопреки утверждениям лучших профессоров о том, что больной не выживет, он выживал. Такой случай был и у меня. Мужчина ремонтировал машину, подлез под нее, и в этот момент сломался домкрат. Автомобиль просто придавил голову. При поступлении в больницу это уже была не голова, а дыня – вытянутая, приплюснутая, отовсюду идет кровь. Нейрохирург глянул и сказал, мол, какой смысл, даже браться за операцию не буду. Мне, как помощнику врача, поручили всю ночь сидеть рядом, наблюдать за ситуацией и сообщить, когда сердце перестанет биться. Но мужчина выжил – уже через неделю его перевели в обычную палату.

Грузчик с дипломом врача

После учебы, отработав врачом-неврологом (а заодно и санитаром, и носильщиком, и все за копеечную зарплату) в местной поликлинике целый год, молодой врач задался вопросом: почему, прописав больным необходимые лекарства, через полгода они возвращаются вновь с той же болячкой? Делаешь все так, как учили, по книжкам, веришь в них, как в Библию, а результата нет. Может, в университете ему дали не все нужные знания? Тогда где их дополучить? Конечно, там, где выпустили все учебники, которые он зубрил на протяжении шести лет – в России. И вопреки воле матери, заняв денег на билет, отправился в неизвестную страну, в разы превышающую по размеру его собственную маленькую родину.

- …Та-а-ак, паспорт таджикский? Ну это ладно, где-нибудь в селе вам еще можно найти работу, - расписывала чужую жизнь наперед невысокая женщина из Министерства здравоохранения Новосибирска. – А сертификат российского врача есть?

Рустам тогда в первый раз услышал странное слово – сертификат. У него есть таджикский диплом, есть корочки врача-невролога, разве этого недостаточно? Оказалось, нет.

Неожиданная новость подкосила. Другого пути, как только поехать к «своим», к землякам, на рынок, он не увидел. Ночь переночевал у одних, ночь – у других. Долго находиться рядом с обычными торгашами врачу, человеку, как ни крути, интеллигентной профессии, было сложно. Так начались скитания. Успелось поработать и на стройке (нос Рустам все-таки однажды отморозил – даже не знал, что такое бывает), и на рынке грузчиком, и штукатуром. Но даже между часами тяжелой работы он не уставал ходить и добывать новую информацию - когда нет интернета и телефона, это невероятно сложно.

«Сейчас милицию вызову!»

Так он узнал, что для того, чтобы ему, таджикскому врачу, работать в России, первым делом необходимо заверить диплом, который он получил на родине. Для этого нужна бумага из Министерства образования России. Ее Рустам ждал полгода. И это время стало далеко не самым лучшим в жизни.

Иностранцу без регистрации невозможно было спокойно пройтись по улице - наряды ППС постоянно останавливали и угрожали, мол, сейчас депортируем на родину, пять лет не сможешь въехать в Россию! Приходилось отдавать последние деньги и бежать куда глаза глядят.

Вырваться из круга нелегальных эмигрантов не представлялось возможным: с одной стороны – закон, с другой – алчные «акулы», которые используют тебя как дешевую рабочую силу. На той же стройке после окончания всех работ вместо денег мигранты могли получить лишь угрозу нанимателя: «сейчас милицию вызову, быстро вас восвояси отправят!». И часто уходили, несолоно хлебавши.

…Наконец письмо пришло – таджикский диплом действителен и на территории России как документ о высшем образовании. Программа, по которой обучался Рустам, целиком скопирована с программы первой Московской медицинской академии имени И.М. Сеченова. Следующий шаг – подтвердить корочки невролога. Для этого нужно было заново пройти интернатуру – одногодичную переподготовку. Ее стоимость тогда составляла неподъемные для парня 40 тысяч рублей.

…Рустам стоял на почте, сжимал в руке трубку телефона и уже готовился набрать номер матери. Выпалить что-то вроде: «Пожалуйста, займи у кого-нибудь денег на билет, я хочу вернуться домой, здесь у меня ничего не получилось!». Подступили слезы, но рука сама положила трубку на место. Вернуться с позором? Никогда.

Хлеб, килька и вода

Случай свел с парнем, который рассказал, что долгое время мучился от болей в позвоночнике. Избавиться от проблемы помог врач мануальной терапии. Рустам заинтересовался – что это еще за терапия такая? В очередной раз идти учиться на невролога не было денег. А вот шанс освоить новую профессию мануального терапевта появился.

Удалось. Отыскал информацию о том, что в Новокузнецке есть кафедра мануальной терапии, неврологии и иглорефлексотерапии. Позвонил туда. Курсы длятся четыре месяца, оплата – семь тысяч, по окончании выдается сертификат. Семь - не сорок! И наконец-то он получит заветный сертификат!..

Какое-то время Рустам продолжал трудиться на черной работе - был и кладовщиком, и грузчиком на пуговичном складе, и дворником. Это время он вспоминает с улыбкой.

- Жил в подсобном помещении, где метелки стоят. Рядом потертый диван, рабочий телевизор - все со свалки. Даже душ в уголке был – приваренная труба с горячей водой. Эту конструкцию сделал знакомый сантехник в благодарность за то, что я подсказал ему, как избавиться от боли в плече…

Накопив нужную сумму, Рустам отправился в Новокузнецк, постигать новое. По привычке, когда до станции оставались две остановки, сошел с поезда – слишком велик был шанс попасться на вокзале - российского паспорта и прописки-то до сих пор нет.

…Легкий шок наступил при первом знакомстве с планом обучения - новые слова, столько интересного и завораживающего... Он готов был бросить все силы, чтобы с нуля начать изучение новой науки. Но прежде нужно было устроиться в общежитие.

- Где миграционная карта? – спросил комендант. И увидев просроченную бумагу, только и сказал: - Если тебя поймают, сразу депортируют. Ищи комнату на окраине города, в частном секторе, подальше от всех.

За 250 рублей в месяц удалось снять угол у пожилой женщины, любившей выпить. Старая кровать и тумбочка – таким скромным интерьером пришлось довольствоваться. Меню еще скромнее - хлеб, вареные яйца, килька в томатном соусе и вода. Денег не было даже на чай.

До боли в пальцах

…Учеба на мануала началась, и это была совсем другая медицина. Один врач, который всю жизнь занимал высокие должности, даже сказал, мол, у него возникло ощущение, что всю жизнь не тем занимался. У Рустама тоже было такое ощущение. Уровень преподавания настолько отличался от того, что было в Таджикистане, что он ощущал себя на другой планете.

Профессор успевал и вести занятия, и в соседнем кабинете принимать пациентов. Мял и вправлял все подряд тем, у кого ломило шею или спину. Рустам мечтал стать таким же, как он.

…Интерес к новой специальности потихоньку рос, а деньги заканчивались. Нужно было искать подработку. Однажды, спускаясь по лестнице после занятий, Рустам увидел, что на первом этаже кипит ремонт – кладут плитку и штукатурят стены таджики. Он снова примкнул к «своим». За этим делом однажды его увидел профессор. Разговор был коротким.

- Что ты тут делаешь?

- Деньги кончились, решил подработать…

- Завтра зайдешь ко мне.

На следующий день профессор сообщил Рустаму, что берет его в помощники. Отныне он будет делать пациентам расслабляющий массаж спины, разминать нужные группы мышц, словом, готовить больных для серьезной процедуры, которую выполняет уже сам профессор. Он мог «выдернуть» Рустама прямо посреди лекции, и тот упрямо, до боли в пальцах и состояния, когда пот градом, «массировал и разминал» за символическую плату. После падал от усталости прямо на кушетку и спал до следующего дня. Утром – на занятия, и все по кругу… Руки научились чувствовать – где мышца расслаблена, где натянута. Упорство и старание молодого специалиста заметили пациенты и стали советовать его своим друзьям. Появились постоянные клиенты, а, следовательно, и деньги. Рустам, наконец-то, смог переехать в комнату поприличнее, сменить скромный гардероб и даже накопить на несколько книг по мануальной терапии – они были очень дорогими.

Четыре месяца пролетели как миг, пришло время забирать сертификат мануального терапевта. И только тогда выяснилось, что для его получения необходим базовый сертификат врача-невролога. Ему дали лишь справку.

Паспорт «наизусть»

Тогда он задумался о том, о чем нужно было задуматься давно, – о получении гражданства. Ведь сколько проблем сразу бы отпало, будь у него российский паспорт! Первым делом профессор – человек, который уже стольким помог, устроил его в умиравший санаторий на окраине города. Туда по путевке приезжали учителя, работники администрации, шахтеры. Там судьба в очередной раз подкинула сюрприз.

- Познакомился с преподавательницей музыки – помог ей избавиться от боли в шее, похудеть. Та, в свою очередь, подсказала, как правильно действовать, к кому обратиться за помощью в получении паспорта. Чего только ни нужно было иметь тогда для получения паспорта! И счет в банке на 30 тысяч, и вид на жительство, и подробную автобиографию с планами – чем ты собираешься заниматься в России…

У Рустама было высшее образование, к тому же образование нужное – врача. Это была его личная заслуга. В остальном помогли неравнодушные люди. Все-таки много их на бескрайних просторах матушки-России. День, когда он в первый раз взял в руки свой новый, российский паспорт, запомнился на всю жизнь. Так же, как на всю жизнь запомнилось все содержимое этой маленькой книжицы – серия, номер, когда и кем выдан… Окатила волна «свободы». Наконец-то можно ходить по улицам спокойно, не оглядываясь и не переживая, что тебя могут поймать и отправить туда, откуда с таким рвением бежал! Туда, где его сокурсники торгуют на рынке яблоками – многим, как он узнал после, диплом врача просто «не пригодился».

Впереди маячила новая цель – пройти интернатуру, получить российский сертификат врача-невролога. Рустам отправился в город, где самая сильная школа неврологии, где лучшие хирурги,– в Санкт-Петербург.

... С того момента жизнь из той, про которую можно писать книги и снимать фильмы, превратилась в самую обычную, с простыми человеческими радостями – семья, любимая работа, хобби. Последнее, кстати, весьма необычно: намотав тысячи километров по земле, повидав честность и несправедливость, Рустама Зарифовича тянет в небо. Оттого в сердце расцвела настолько сильная любовь к скалолазанию и парапланеризму, что, как говорит он сам, порой даже спускаться на грешную землю неохота. Изменилось мировоззрение, радость стали приносить даже те вещи, на которые раньше не обращал внимание.

- Люблю чистоту, запах только что постиранного постельного белья. Словом, то, чего был лишен несколько лет, когда приходилось довольствоваться либо старой кушеткой на стройке, либо скрипучим диваном в подсобке. Казалось бы - приятные запахи, отсутствие пыли - такие мелочи! Да, но эти мелочи способны принести человеку огромное счастье.

Далеко не один год понадобился Рустаму Латипову, чтобы найти то место, где радостно сердцу, где легко душе. Говорит, это не повод останавливаться. В планах - посетить Индию, страну, славящуюся древней системой лечения. Везение ли стало основой его нелегкого пути? Скорее огромное желание и такая сила воли, какой Бог награждает далеко не каждого.

Вера ГЕРАСИМЕНКО, фото автора

Материал подготовлен в рамках гранта правительства РХ «Межнациональные и межконфессиональные отношения и пути их гармонизации».

«ЧР» №102 от 14 октября 2014 г.

Новости по теме: