В первый класс я пошел в семилетнюю деревенскую школу в 1954 году. На школьных стенах висели портреты обоих вождей, особенно жестокий взгляд был у Иосифа Виссарионовича Сталина, передачу о смерти которого я слушал в теплом марте 1953 года. По улицам села бежали шумные ручьи, бежали и слезы по лицам сельчан, которые заполнили колхозную контору, где был единственный на все село батарейный приемник «Родина». Света в те годы в деревне еще не было, поэтому люди и слушали эту горькую, как им казалось, весть в колхозной конторе, в которой, кстати, находился и единственный телефон.
Под стать Сталину был у нас и директор школы Иван Петрович Костылев. Ходил он в тёмно-синем полувоенном кителе, на левой стороне которого сиял орден Красной Звезды, носил галифе и скрипучие сапоги. Фигура и глаза вызывали страх у учеников особенно по понедельникам, в который проводилась еженедельная школьная линейка.
А ну, двоечники, хулиганы, стать перед лицом своих товарищей, пусть они на вас посмотрят, которые тянут образ ленинца-сталинца на дно болота незнания и невежества! И виновные в получении двоек, в курении в туалете и прочих грехах покорно, как кролики перед удавом, выходили один за другим под лицезрение ухмылявшихся товарищей, которые, возможно, через неделю и сами окажутся на этой позорной площадке…
Но года через четыре, перед осенними каникулами, линейки стала проводить Маня, так называли мы эту учительницу истории и географии за непредсказуемость поведения во время урока. За неправильный ответ она в журнал могла поставить жирную единицу, а потом за остроумный ответ того же ученика исправить единицу на четверку. Бывало, и дралась с учеником в классном запечье, где эту баталию никто не видел.
А что же касается Ивана Петровича, по деревне пошли слухи, что его чуть не убил козел. Поехали они на охоту с Леонидом Домрачевым, страстным охотником, Иван Петрович и подстрелил большого козла. Кинулся к нему Костылев, чтоб перерезать глотку, а козёл встал да и брыкнул горе-охотника под глаз копытом и был таков. Разумеется, с таким фингалом директору грех воспитывать поколение ленинцев, а Сталина к тому времени Хрущёв уже развенчал. Иван Петрович уехал на отдых в Кисловодск, как нам было сказано.
Вся эта козлиная история пронеслась перед моими глазами в одном из горных районов Саян в начале нынешнего лета. У дочери с мужем и внуком выпали выходные, и решили они отправиться в предгорья Саян подышать таежным воздухом и нащипать черемши. Поставили палатку, побродили по тайге, мой сокурсник, живший в этом районе, при встрече сказал, что мишки здесь не водятся, а черемша должна уже быть. Набрали немного черемши, посидели у костра, на котором приготовили ужин, да и отправились смотреть сны.
Проснулся я рано, спал без сновидений, ночь показалась мне как одно мгновение.
Солнце еще не было видно из-за дальних гор, но вершинки с пятнами нерастаявшего снега уже порозовели от его лучей. Где-то рядом запела птичка, по-моему, горная овсянка, попела и смолкла, словно боясь нарушить тишину раннего утра.
И вдруг недалеко от меня покатились камешки. Я застыл в ожидании чего-то интересного. И не ошибся. По противоположному склону небольшой горы шла самка горного козла. Коза меня не заметила, но вдруг два камня ожили, вскочили, оказавшись козлятами. Они весело подбежали к матери и с двух сторон начали ее сосать, тряся хвостиками. Коза нюхала то одного, то другого и стояла неподвижно. Я любовался картиной мирного семейного счастья. Наконец, завтрак окончился: мать отпрыгнула от козлят со стуком копыт по камням и поскакала снова по склону горы. Вероятно, этот стук был сигналом тревоги. Один козленок сразу лег и притаился, обратившись в неподвижный комок, другой же погнался, но остановился и «разочарованно» смотрел вслед матери, навострив уши и задрав хвостик колышком.
Вдруг над головой что-то зашумело, это беркут с большой высоты заметил козленка, почти сложил крылья и начал пикировать на него. Коза же громадными прыжками, как на крыльях, кинулась к своему непослушному детенышу!
«Надо отпугнуть хищника», - мелькнула мысль. Я вскочил, но поздно, мать была уже возле козленка, опередив на какие-то мгновения беркута. Она поднялась на задние ноги, как крупные животные в цирке, и затрясла рогатой головой, угрожая разбойнику, а тот взмыл вверх, поджав лапы, обдав такой струей воздуха, что кругом покатились мелкие камешки.
Козленок, было, опять полез к соскам, он еще не умел бояться. Но коза отогнала его, и он улегся среди камней…
Я долго сидел, наблюдая за красным взошедшим солнцем и вспомнил, как сороки на даче в Мохово атаковали коршуна, хотевшего разорить сорочье гнездо. А еще вспомнил, как воробей кормил не детеныша, а воробьиху там же на даче крошками хлеба, и как воробьиха любовно брала снедь из клювика воробья и качала своей головкой.
Мир прекрасен в своей непредсказуемости, задача человека - хранить и беречь его, делать всё, что нам под силу, чтобы внуки и правнуки, сидя у костра, тоже слышали и цокот копыт, и свист воздуха под крыльями беркутов.
Леонид РОМАШКО, «ЧР» № 99 от 17 декабря 2015г.